Она уже мертва

Лучше бы она этого не произносила. Лёкино лицо сморщилось, рот округлился и из него выползло уже знакомое Полине «Зимм-мам!».

– Не понимаю, о чем ты говоришь…

Неизвестно, чем закончился бы их разговор, если бы дверь в мастерскую не приоткрылась и в образовавшейся щели не показалась голова Ростика.

– Так и знал, что вы тут околачиваетесь! – воскликнул он и, не дожидаясь ответа, выпалил: – У нас несчастье. На Тату напали!

В первую секунду Полина даже не поняла смысл произнесенного корабельным механиком.

– Что значит – напали?

– Она жива, слава богу. Пойдемте быстрее.

За то время, что они шли к дому, Ростик успел вкратце рассказать о случившемся. Тату нашел Шило, отправившийся, по его словам, «прошвырнуться по окрестностям». И счастье, что ему пришло в голову сунуться на соседний участок. Расположенный справа от владений Парвати (если смотреть с дороги) участок был обнесен высоким глухим забором. Как там оказались оба – сначала Тата, а затем ее архангельский кузен, еще предстоит выяснить. А пока Ростик сообщил, что Тату ударили по затылку чем-то тяжелым и оставили возле небольшой, вырубленной в скале лестницы. Шило уже перенес пострадавшую в дом и успел оказать ей первую помощь.

– Она в сознании? – спросила Полина.

– В сознании, но очень слаба.

– Рана серьезная?

Ростик пожал плечами:

– Я не очень разбираюсь в таких вещах…

– Нужно вызвать врача, чтобы ее обследовать. И не только врача, но и полицию. Надеюсь, вы это уже сделали?

– Ну… Во-превых, у нас есть свой полицейский. А насчет врача… Тата сама сказала, что делать этого не стоит.

– Так и сказала?

– Да.

– Странно. А если рана серьезнее, чем она думает? И ситуация серьезнее, чем думаем мы все?

– Куда уж серьезнее, – после секундного молчания согласился Ростик. – И со связью лажа, с самого утра.

– Что ты имеешь в виду?

– Мобильный. Еще вчера все было нормально, а сегодня он перестал принимать сигнал. А у тебя все в порядке?

– Понятия не имею. Забыла свой в комнате. Вернемся – взгляну.

Конечно же, Полина вовсе не забыла его – оставила намеренно, чтобы хоть ненадолго отдохнуть от звонков: в иные дни телефон трезвонит едва ли не каждые пятнадцать минут. В конце концов, госпожа Кирсанова имеет право на десять дней отдыха, о чем и были оповещены ее работодатели. Все дедлайны отодвинуты на «после отпуска», а дела средней срочности можно решить и с помощью электронной почты. Примерно так думала Полина, справедливо рассудив, что Интернет проник даже в самое что ни на есть захолустье. А Южный берег Крыма по нынешним временам захолустьем не назовешь.

Но Интернета здесь не оказалось – она выяснила это еще вчера, по приезду. И не особенно расстроилась. Гораздо больше ее расстраивают события сегодняшнего дня. Сначала трудно объяснимый Алин припадок, теперь – нападение на Тату. Бабочка-капустница и бабочка-огневка не на шутку пострадали, и обе отказались от врачебной помощи, – ну что за видовое упрямство?

– Вообще-то телефоны не работают ни у кого, – добавил Ростик и кивнул в сторону террасы, где стояли, облокотившись на перила, МашМиш. – У них тоже. И у брата.

– А у тебя? – Полина обернулась к Лёке, вышагивающему сзади.

Вчера он разговаривал с Сережей, после чего сунул свою старенькую «Нокию» в чехол, прикрепленный к ремню, – Полина хорошо это запомнила. Но, вопреки ее ожиданиям, Лёка не потянулся к поясу: он остановился, склонил голову и переводил взгляд с Ростика на Полину и обратно. Быть может, он просто не понял вопроса?

– Где твой телефон, Лёка?

Ну, наконец-то! Дурачок приподнял свитер и расстегнул чехол: тот оказался пуст.

– Где твой телефон? Куда он подевался? – терпеливо повторила Полина.

– Телефон Лёке больше не нужен.

– То есть как это – «больше не нужен»? Он неисправен? Сломался, да?

– Больше не нужен.

– Раз он тебе не нужен – отдай его мне.

И снова Лёка ткнул пальцем в чехол, что должно было означать: разве Белка ослепла и ничего не видит? Телефона нет, а на нет и суда нет.

Обычно покладистый дурачок оказался строптивцем. Это вызвало у Полины приступ раздражения, и она решила прибегнуть к последнему – убийственному – аргументу:

– А если тебе вдруг позвонит Сережа? Что тогда?

Лёкино лицо сморщилось, как у резиновой куклы. Он дернул кадыком и медленно, с расстановкой, произнес:

– Сережа не позвонит. Сережа приедет. Сережа обещал.

– Сережа занятой человек. И обстоятельства у него могут измениться в любой момент.

– Сережа приедет, – строптивец продолжал стоять на своем. – Сережа обещал.

– Оставь его в покое, – посоветовал Ростик. – Если он что-то вбил себе в голову, этого и молотком не вышибешь.

– Хорошо, – нехотя согласилась Полина. – Мы еще вернемся к этому вопросу. Позже.

Это и впрямь был единственный выход из ситуации, тем более что вся троица уже приблизилась к террасе.

– Я ее и пальцем не трогала! – заявила Маш, как только Полина взбежала на крыльцо. – Я вообще никуда отсюда не отлучалась. Миккель может засвидетельствовать. И толстяк тоже. И вот он!

Кивок в сторону Ростика.