Она всегда с тобой

Все же сон имеет магическое свойство: он проясняет мозг, укрощает страсти (но до тех пор, пока человек сам себя не накачает негативом в течение дня). Майя выспалась за очень короткое время, проснулась, когда в камере все мирно сопели, как ни странно, а она отдохнула. Это не главное. Самым неожиданным оказалось ощущение безопасности — что вообще огорошило арестантку, но высвободило дополнительную энергию, которую она потратила на разбор вчерашнего дня.

Час за часом, минута за минутой проплывали в воображении Майи, так она второй раз наткнулась на фразу… Да! Она кольнула Майю знакомым построением. Где же она слышала ее? Необычная, потому что так не говорят, ей-то не знать, как выстраиваются фразы! Именно в таком построении она никогда не слышала, никогда… Нет, слышала, слышала! Где? Недавно, но где?

Майя отматывала назад ленту видения, слуховую дорожку в памяти. Снова: минута за минутой, час за часом, день за днем только назад, обратным ходом…

Началось шевеление в камере, женщины поднимались, умывались… Грохот замков на двери… женский грубый и громкий голос что-то рявкал… Нет, Майя все эти звуки не воспринимала, она абстрагировалась от всего, что сейчас ее окружало…

— Слышь, новенькая, — тронула за плечо ее женщина с усталыми морщинами. Майя глухо вскрикнула и села. — Тише ты! Не бойся.

— Я… нет, не боюсь… — произнесла Майя.

— Иди поешь.

— Не хочу…

— Иди. Тебе силы нужны. Здесь они быстро уходят.

Нехотя Майя поднялась, села за общий стол. Ей придвинули тарелку с каким-то месивом, на вкус — ничего, есть можно. Каша с запахом тушенки и сладкий чай… Майя ела механически, гуляя в прошлом по фразам, это жизненно необходимо, потому что словосочетание два раза кольнуло… Где, когда, кто ее произнес?

И вдруг ударило! Она вспомнила — и весь мир перевернулся. Майя встала из-за стола и поплелась к своему месту, слыша, как кто-то сказал:

— Ты чего не доела-то? Обед не скоро.

— Брось ее, — это был другой голос. — Не видишь? Плохо бабе, не привыкла. Господи, и эту девку в убийстве подозревают? Обмельчали следаки.

Лежала Майя долго, лежала, но не бездействовала. Теперь искала подтверждения открытию, впрочем, у Майи уже родилась логическая, доказуемая и полноправная версия. Все сходилось, как говорится — пазлы сошлись, в то же время имелись и провалы, они требовали заполнения. И вот худо-бедно выстроилась общая картина…

— Ну? — нарушила лихорадочный поток мыслей женщина в морщинах. Майя открыла глаза и уставилась на нее, гадая про себя, чем она способна помочь. — Так и знала, что не спишь. Как ты?

— Мне нужно позвонить. Как это сделать?

— Отсюда позвонить затруднительно, — увернулась та.

— Но возможно, да?

Майя села и с интересом разглядывала женщину, которая, без сомнения, не первый раз находится в следственном изоляторе, что угадывалось по уверенным манерам, по тому, как относились к ней арестантки — уважительно.

— Простите, как вас зовут? — осведомилась Майя.

— Дуська. Полное имя — Евдокия. Красиво, а?

— Да, — согласилась Майя. — Красивое русское имя. Евдокия, как позвонить? Очень нужно… У меня все забрали…

— Деньги есть? — в свою очередь, спросила Дуська шепотом.

— Не-ет… А кольцо подойдет?

— Здесь все валюта — кольца, чай, сигареты… Покажи.

Майя нащупала одно из колец за подкладкой, затем началась целая процедура выуживания кольца. В конце концов, пришлось разрезать подкладку крошечным ножиком, его дала Дуська, однако острым, как бритва. Майя в кармане разрезала подкладку, чтобы второе кольцо нечаянно не выпрыгнуло, раз оно валюта, значит, пригодится. Она отдала кольцо Дуське, та со знанием дела рассматривала его, подняв к свету, падавшему из окна.

— Кольцо дорогое, — надумала сделать рекламу Майя. — По ободку три бриллианта 0,3 карата. Отдам его за два звонка, один сейчас.

— Ладно, — согласилась Дуська. — Ты отдыхай, попробую договориться.

Договаривалась она с охранницей, вызвав ту через смотровое окошко в двери — Майя следила за ними со своих нар краем глаза.

7

У Локтева глаз остановился и потускнел, словно он впал в ступор. Еще бы! Ксюша на блюдечке преподнесла ему то, что он годами искал бы сам, за подобные подвиги внеочередным званием награждают. Радоваться надо, бить в барабаны победы и благодарить инициативную девушку за подарок, заодно следует извиниться за свинское поведение. Вот как-то так виделось Ксюше. Тем не менее радости Локтев не выказывал, еще раз прослушал запись, которую друзья сделали у Ляли дома. Долго до него доходит. Почувствовав жажду, Ксюша без спроса взяла со стола графин и стакан, налила воды и пила ее мелкими глотками, поглядывая на следователя с недоумением: что еще ему надо для полного счастья?

— Ну? — нарушила она тишину в кабинете. — Отпускаем Смолину?

— Нет, — был его твердый ответ.

— Как?! — осатанела Ксюша. — Вы в своем уме?..

— В своем! — рявкнул Локтев. — Пусть сидит. Пока.

— Вы… — несло ее, сдерживать себя она уже не была способна. — Вы монстр! Теперь я понимаю, почему у нас не любят правоохранительные органы…