Она – змея. Он – ворон

– Я не верю ему! Он какой был, такой и остался. Сейчас выпустим, он снова найдёт способ превратиться в крупное существо и пойдёт против всех нас! Я до сих пор помню, как он цепями затащил моих детей к себе и велел подчиниться. Я жил всегда счастливо и беззаботно, а тут заявляется такое отвратительное насекомое и начинает командовать. Оно посмело угрожать моей семье, а значит, я его никогда не прощу. Пусть сидит и дальше в своей банке! – заканчивает грозно говорить он и берёт на руки банку, а после резко выходит из особняка, проходит через сад и приносит меня в чулан, оставив снова в полной тишине и одиночестве.

В моём сознании всплывают воспоминания о маме. Она была самая старшая из всех и являлась мамой для всего нашего клана, состоящего из сорока пчёл. Также были и другие кланы пчёл, но они жили очень далеко от нас, где-то за Синеватыми Горами. Так вот, наша мать-пчела была строгой, мало с нами со всеми разговаривала по душам, лишь приказывала. Никто из пчёл не знал её имени, она сказала называть её мамой. Я её побаивался. Мне всегда считалось, что она даже имени моего не знает. Да, она мне тоже давала указания, как и всем. Но относилась ко мне как-то отдалённо: за другими следила при какой-либо выданной ею работе, а за мной никогда, словно знала, что я управлюсь. Однако, мать-пчела не хвалила меня, как остальных. Так что одной из причин превратиться в лаббоков было для меня – удивить её. Я очень этого хотел. И вот, когда мне исполнилось пятнадцать, этот час настал. Наконец она похвалила меня! Я был так рад, безумно рад! Она и была главным инициатором назвать новый вид в честь меня.

***

– Тыуверен, чтохочешьидтикэтомуволшебнику, ведьпослеэтогоможетвсёпоменяться?– стревогойвголосеговоритКавина.

– Единственное, чтоизменится, этото, чтомыстанемспокойножить. Остальноеостанется, какибыло. Мыведьвсегдабудемдружить. Помнишь, тыобещала?

– Помню, – весёлымтономвыдаётмнедевочка-шмель, ноявсёравнозамечаюпечальвеёглазах.

– Тычто, неверишьмне?

– Верю, но…

– Чтоно? – перебиваюКавинуяивыжидающесмотрюейвглаза.

– Ябоюсь, чтовсё… – сделавнебольшуюпаузуитяжеловздохнув, девчонкадобавляет – окажетсянетак, кактысчитаешь. Ведьвсёможетполностьюпоменяться.

– Даничеготакогонебудет! Ятебеобещаю! – веселовизжуя, засмеявшись, ислегкатолкаюеё.

Кавина была права. Она всегда была права. Всё изменилось после того, как я стал лаббоком.

"Каким же я был тогда… Я совершил столько ошибок! Ненавижу быть лаббоком! Хотя… не в превращении проблема. Оно лишь стало первым толчком. Я сам такой был… Моя душа чёрствая как лепёшка Сусуми через три дня".

Глава третья. Свобода, свобода, все, наконец, сбывается!

Наследующийдень.

Крошка-дракон, сын Йоширо, нытик Джун выпустил меня! Он сказал, что ему жалко меня.

Как только я вылетаю из банки, то сразу же смотрю на своего освободителя, и замечаю в маленьких глазках печаль.

– Спасибо, кроха.

– Не за что, – в это же миг он добавляет – но, пожалуйста, дяденька, больше не совершайте ничего плохого – махая крылышками, мямля заканчивает дракончик.

С жалобным видом я вновь взглянул на него.

– Постараюсь, малыш.

Дракончик перестал махать крылышками и сузил глаза.

Кажется, ещё чуточку и он начнёт реветь. Чтобы не допустить этого, я ему говорю:

– Малыш, я обещаю. Не переживай, – произношу я настолько нежным голосом, отчего Джун тут же падает на пол и начинает смеяться.

Я сам удивляюсь своему голосу. Как у меня так получилось заговорить? Нужно чаще так делать, а то я всё жужжу и жужжу. Жужжание надоело уже самому.

В семье драконов старшими являются братья Кенджи и Рюу со своими жёнами Харуки и Эйка. Затем у Кенджи с Харуки два сына Сусуми и Такуми, а у другой пары – дочь Тамика.

У Сусуми с его женой Мияко есть дочь Мина, у Такуми и Акико – тоже дочь Кита. Ну и у Тамика с Йоширо сыновья Джун и Раидон.

Я слышал, что все имена Кенджи и Рюу со своими жёнами давали в честь некоторых созданий, которые появлялись в Танжерине. Таких, как та рептилия и Фредерик.

Значит, были б у них ещё детки, то были бы названы в честь змеи и кота.

***

Попрощавшись с дракончиком, я несусь прочь от чулана и особняка драконов, и первая мысль, которая приходит в голову, это как бы теперь им отомстить. Но я облегчённо вздыхаю и прогоняю эту думку.

– Да, это по привычке, не буду я никому мстить, – визжу вслух я сам себе.

Тем более я малышу пообещал. Достаточно быть злым, я не хочу больше причинять другим существам ничего плохого.

***