Она – змея. Он – ворон

– Ты никогда ничего не скрывала от меня, – надув губы, Раббитмян делает небольшую паузу, а после продолжает, – значит, это единственное, о чём я сейчас думаю, – заканчивает говорить он, нахмурившись.

– И что же это, по-твоему? – спрашиваю я, нервно теребя свои пальцы.

– Любовь. Признайся, Кей, ты влюбилась? – прищурившись, произносит он.

Влюбилась ли я? Вот ответ: да.

Но этого я Такеши пока не сказала, свалив моё состояние на то, что не выспалась. Но он, конечно же, не поверил.

– Да, не выспалась, и поэтому так счастлива, – сухо бормочет он. – Ладно, не хочешь говорить, не надо.

– Обиделся?

– Нет… Но это пока, – слегка улыбнувшись, проговаривает он и уходит прочь.

Я знаю, что плохо поступаю с этим симпатичным высоким кареглазым блондином в очках. Он – мой лучший друг. Раббитмян хорошо меня знает, и он прав, это впервые, когда я ему что-то не рассказываю.

Я догоняю его.

– Подожди! Я тебе расскажу всё сегодня в столовой. Ты только не обижайся.

– О’кей, буду ждать, – он улыбается, и, несмотря на это, мне кажется, что Такеши не очень рад этому.

Я оказываюсь права. Он только делает вид, что обрадовался, когда я ему всё рассказываю. Раббитмян думает, я не увижу этого. Но я тоже хорошо его знаю, поэтому и заметила.

– Почему ты расстроен, Такеши кун? – тронув его за руку, спрашиваю я, глядя прямо в его глаза.

– Я… – начинает он, замявшись. – Я не расстроен, с чего ты взяла? – опустив голову, проговаривает Раббитмян уже уверенней.

– Ты не рад этому? – проигнорировав его вопрос, продолжаю выпытывать я.

– Я рад. Конечно же, я рад. Ты счастлива, а это – самое главное для меня. Просто… это так неожиданно, поэтому я и растерялся, – быстро отвечает Такеши, провожая меня домой.

Глава четвёртая, в которой я узнаю про прохождение испытаний и про папу

– Девочка моя, каждая девушка, когда ей исполняется восемнадцать лет, и мужчина, когда ему двадцать семь, должен пройти несколько испытаний. Проходить их нужно для того, чтобы доказать, что ты заслуживаешь быть и человеком, и змеёй, – говорит с волнением бабушка, а мама кивает мне, затем подходит и крепко обнимает.

– Какие испытания? И что будет, если я их не пройду? И почему в школе об этом нам не рассказали? – одновременно с огромным интересом и с беспокойством спрашиваю я, всё ещё переваривая новую информацию, и целую маму в щёку.

– Испытания никто не знает какие будут. У всех они отличаются. А что насчёт последнего твоего вопроса, так это обычай такой. Обычно рассказывает семья, – быстро отвечает бабушка.

– Ты пройдёшь испытания, милая, – пытается спокойно проговорить мама, но я улавливаю тревогу в её голосе.

– А если не пройду, – произношу я больше как утверждение, а не вопрос, и на пару секунд задумываюсь, – я буду только человеком? Потеряю способность превращаться в змею?

– Если бы было так, но нет. Ты останешься змеёй навсегда, – быстро выпаливает мама, начиная нервно теребить пальцами.

– Я… – от маминых слов я поначалу слегка растерялась. – Я останусь змеёй? – произношу я, глубоко вздохнув.

«Неожиданный поворот», – мысленно говорю я.

– Да, милая, но ты не волнуйся, всё будет хорошо, – говорит успокаивающе мама, снова обняв меня.

И внезапно я начинаю понимать.

– Мам, а папа не прошёл их, да? – спрашиваю резко я, посмотрев в карие глаза, такие же небольшие, как и у меня.

Она отстраняется и опускает взгляд вниз. Я замечаю слёзы на её лице. Ей всегда трудно даётся говорить об отце. Затем мама еле выговаривает:

– Да.

Я обнимаю её и смахиваю слёзы с лица. Значит, мой папа не прошёл испытания и остался в животном обличье.

– Наполовину кем он был, мам? – тихонько спрашиваю я, боясь причинить ей ещё больший вред своими вопросами.

– Котом, – шепчет очень тихо она, но я всё равно слышу.

У мамы сама по себе бледная кожа. Но сейчас её лицо становится ещё бледнее. «Что происходит?!» – мысленно восклицаю я, начиная уже нервничать.

– А где он сейчас? – спрашиваю я, и мама начинает ещё сильнее плакать.

– Милая, – подходит бабушка, – твой отец был здесь.

Я вздрагиваю, услышав это.

– Здесь?! – громко задаю я вопрос себе. – Стоп… – неожиданно меня осеняет. Моё сердце словно наполняется горячими углями, становится так больно. – Это был наш кот Марон?! – испуганно шепчу я и, поняв, что это может оказаться горькой правдой, замираю, ожидая ответа.

– Да, – всхлипнув, проговаривает мама.

“Что?!”

«О нет!» – голова начинает раскалываться, так сильно я не нервничала никогда.

– Почему вы мне раньше не сказали?! – взявшись за голову, пронзительно кричу я и начинаю плакать.

– Мы не хотели расстроить тебя, милая, – говорит бабушка и тоже начинает плакать. – Поэтому мы и рассказали про испытания сейчас.

Мама ещё что-то говорит, но я уже не слушаю, а быстро выбегаю на улицу, громко хлопнув дверью.

Я бегу в сторону леса. Бегу, не останавливаясь. Слёзы текут из моих глаз. Мне становится трудно дышать. Но меня это не беспокоит. Я не могу перестать думать об отце. «Как они могли скрыть от меня, что наш рыжий с чёрными полосками пушистый кот был моим отцом?! Как они могли?!»