Онекотан

– Ничего, сейчас мы отправимся в «Макдоналдс» и перекусим там. Окей?

Мэри опять ничего не ответила. Она смотрела в окно на проезжающие рядом машины и думала: рассказать тёте о том, что она увидела, пока ее не было, или нет? Произошедшее напомнило девочке кино про шпионов, которое она недавно смотрела в гостях у своей подружки.

Когда тётя убежала в сторону госпиталя, к машине, из которой выпал мужчина, подъехал микроавтобус с надписью «Срочная доставка пиццы». Из него выпрыгнул другой мужчина в бейсболке, натянутой на глаза, и, открыв правую переднюю дверцу «Линкольна», взял на переднем сиденье кожаную папку. После этого он подошел к «Доджу», где сидела Мэри, и, прильнув к окну, страшно посмотрел на неё. Затем приложил к своим губам указательный палец, а потом этим же пальцем сделал движение, означающее стрельбу из пистолета. Напоследок, холодно улыбнувшись, он вернулся в микроавтобус, и тот рванул с места.

Еще раз вспомнив это, Мэри так и не стала ничего рассказать Джессике. Она подумала, что сделает это вечером дома.

* * *

– Тетя, а тот мистер, которому сегодня стало плохо, он умер? – Мэри посмотрела на Джессику.

– Не знаю. Я думаю, с ним все будет нормально. А почему ты спрашиваешь?

– Потому что я еще ребенок и мне страшно, когда умирают люди. А потом, в этом госпитале лежит наша бабушка.

– Хорошо, я сейчас позвоню в госпиталь и узнаю состояние нашей бабушки после операции, заодно поинтересуюсь о мистере, которому было плохо сегодня.

Джессика поставила телефон на колени и села на просторный диван в холле. На вид ей было чуть больше тридцати лет, в её чертах угадывались азиатские корни.

Набрав номер телефона Пенсильванского госпиталя, Джессика поинтересовалась у дежурного доктора о состоянии своей матери, которой вчера сделали операцию на сердце.

– Мэм, состояние вашей матери стабильно тяжелое. Я думаю, надо подождать еще пару дней и тогда делать выводы.

– Хорошо, доктор. А вы не знаете, как дела у того мистера, с которым случился приступ на стоянке перед госпиталем?

На том конце линии доктор тяжело вздохнул.

– К сожалению, мисс Паркер, он умер в реанимации.

Джессика на мгновение замолчала, а потом, справившись с волнением, спокойно произнесла в ответ:

– Я же знала, что все будет хорошо. До свидания, доктор.

Положив трубку на телефонный аппарат, она повернулась к племяннице и, глядя ей в глаза, постаралась произнести очень спокойно:

– Ну, вот видишь – все хорошо. Мистеру в госпитале стало лучше, и его отпустили домой.

Мэри, подумав немного, решила все-таки не рассказывать Джессике о том, что она видела у госпиталя.

– Тётя, а можно я посмотрю бабушкины фотографии?

Джессика решила не расстраивать племянницу.

– Хорошо, только будь аккуратней.

Мэри спрыгнула с дивана и побежала на второй этаж. Через пару минут она вернулась с серой картонной коробкой. Она уселась на диван и аккуратно открыла её. В большой стопке фотографий она сразу выделила фото в старинной бамбуковой рамке. Со старой фотографии на неё смотрел молодой человек в военной форме. Характерные черты лица выдавали в нем настоящего японца.

– Тётя, а кто это?

Джессика посмотрела на фото, потом на Мэри.

– Я тебе уже рассказывала. Наша бабушка родилась в Японии. У нее до войны была большая семья. Это ее старший брат Такэо. Он пропал без вести в 1944 году. А, когда закончилась война, твоя бабушка познакомилась с твоим дедушкой, который служил на американской военной базе в Иокогаме. Они полюбили друг друга, и твой дедушка увез ее в Америку. Потом появилась я, а потом твоя мама – Эмма, моя младшая сестра, – Джессика посмотрела на племянницу.

Прошло уже два года, как погибла ее мать. И сейчас Мэри часто гостила у Джессики, поскольку отец девочки время от времени уезжал в длительные научные командировки. Он был русским по национальности, из православной семьи русских иммигрантов первой волны. Звали его исконно русским именем Иван. Ее сестра Эмма познакомилась с Иваном в университете, когда они учились на одном курсе. Их дочь Мэри с самого раннего возраста прекрасно говорила по-русски, поскольку отец в стенах дома общался с ней только на своем родном языке. Мэри была умницей и красавицей. Смешение славянской, англосаксонской и японской крови дало удивительный результат для ее внешности…

– Тёть, а можно я пока возьму эту фотографию в свою комнату? Я буду аккуратной, – просьба Мэри прервала раздумья Джессики.

– Хорошо, но только, пожалуйста, осторожнее.

* * *

Мэри, закрывшись в своей комнате, улеглась на кровать и стала вглядываться в черно-белое старинное фото. Черты лица молодого человека ей казались красивыми.

«Странно. А я ведь тоже немного японка. Интересно, а если бы я жила в Японии, я бы считалась красивой?»

Мэри почти совсем успокоились после непонятных событий этого дня.

«Интересно, а у него была девушка?»

Мэри повернула рамку обратной стороной. Заднюю сторону фотографии прикрывала потрескавшаяся деревянная пластина, зафиксированная бамбуковыми щепками.