Они брали Рейхстаг

Правоторов плюхнулся в воронку, через мгновение рядом с ним оказался Санкин. Огонь усилился. Пролежали минут десять. Сколько же можно еще ждать? И где остальные? Выглянуть опасно, да и все равно ничего не увидишь. В ночном поиске приглядеться можно, а тут… Толкнув Санкина, выскочил из ямы и сделал рывок вперед, до следующей воронки. Поджидая Санкина, отдышался. Глянул на часы, они показывали 12 часов 30 минут. Ну и ну! Всего двадцать минут, как выбежали, а кажется – вечность. И Санкина не видно. Наверное, потерял направление, в другом месте укрылся. Остальные ребята тоже что-то запаздывают. Видно, они с Санкиным поторопились и оторвались от своих.

Вдруг сзади раздался крик: «Ура, товарищи!» Знакомый голос! Да это же Исаков! Возглас подхватили другие, но его тут же заглушили разрывы фаустов и снарядов.

Виктор сорвался с места и сделал еще один бросок. Кругом свистят и воют пули и осколки, заставляют прижиматься к земле. Вот и укрытие. Хорошо, что снаряды понаделали уйму воронок – без них бы и спрятаться было некуда. Дальше решил продвигаться ползком. Прижимаясь к развороченному асфальту, полз по-пластунски, стараясь выбирать самые низкие места, огибая вывороченные глыбы. На пути какой-то обрыв. Остановился, стал приглядываться. Не сразу определил, что перед ним тот самый ров с водой, до которого доходили ночью. Тут следует подождать остальных. Отполз немного влево и залег в глубокой выбоине.

Снаряды и мины противника рвались позади, и Виктор понял, что вышел из зоны огня. Здесь немного светлее, можно кое-что разглядеть. Левее увидел Санкина, юркнувшего в соседнюю воронку. Немного не добежали до него и улеглись еще двое, – кажется, Булатов и Долгий. А справа подбегали греченковцы.

Сзади из дыма возникла фигура Сорокина. Правоторов обрадовался ему и, приподнявшись, окликнул лейтенанта. Тот подполз и лег рядом.

– Впереди ров, что будем делать, товарищ лейтенант?

– Отдышусь и махну к ротному, – ответил Сорокин. – Он вон туда пополз, у него телефон.

Когда Сорокин приполз к Греченкову, тот что-то кричал в трубку. Сорокин обрадовался, но тут же Греченков перешел на повторение одного слова «алло». По его лицу разведчик понял, что связь оборвалась.

– А я, брат, хотел узнать, что там думает начальство.

– Понимаешь, успел лишь расслышать: в тринадцать ноль-ноль новая артподготовка.

– Ну, это уже хорошо! Значит, после нее и махнем через ров.

Разведчик уполз, а Греченков оценивающе стал осматривать ров. Откуда он здесь взялся? Пересекает всю площадь. Неужели фашисты заранее возвели его для обороны рейхстага? Но что-то уж больно капитален: ширина метров восемь, поди, и стенки облицованы. Взгляд задержался на видневшихся на противоположной стене кабелях в руку толщиной. Ба, да ведь это ж туннель метро! Строили открытым способом и не успели завершить. Точно такой вначале, до покрытия, была линия метро в Москве, на участке от стадиона «Динамо» до Аэропорта и дальше до Сокола.

Петру живо вспомнились те далекие теперь годы. В тридцать четвертом к ним в тульскую деревню Гультяево приехал вербовщик метростроевцев. Было Петру тогда всего пятнадцать лет, таких на строительство не брали, но паспортист внял слезной просьбе, понимая, как тяжело живется парнишке и особенно его матери, и прибавил пару лет. Нелегко было на строительстве, но успевал и в кино ходить, и учиться – на строительстве окончил семилетку. С какой гордостью ездил в отпуск в родную деревню!..

Греченков вздрогнул и отогнал непрошеные мысли. Нашел время для воспоминаний! Совсем о другом надлежало сейчас думать. Стал разглядывать ров уже чисто военным глазом, с точки зрения того, как преодолеть его. В нескольких местах заметил перекладины с настилами и без них. Вполне подойдут.

Пользуясь затишьем, рассматривали ров и другие командиры. Гитлеровцы их заметили (кто мог думать, что они совсем рядом!) и открыли стрельбу из пулеметов.

– Смотрите, вон они, гады, вон где! – закричал Бородулин, указывая на ту сторону рва, где за мешками, должно быть с песком, укрывались немецкие пулеметчики.

По прямой до них метров тридцать – сорок. Работал бы телефон, можно было бы попросить помощи артиллеристов. Впрочем, ничего бы все равно не вышло: слишком близко, можно своих поразить. Придется брать самим.

– Ползи, Толя, к Литваку! – крикнул Греченков ординарцу. – Скажи: после артподготовки взводу проскочить через тот мостик и с тыла захватить пулеметные позиции…

В 13 часов огонь по рейхстагу, Бранденбургским воротам и Тиргартену только в дивизии генерала Шатилогса открыли 89 орудий. Снаряды летели из-за Шпрее и с набережной. Большая часть орудий стреляла прямой наводкой. Со второго этажа «дома Гиммлера» артиллеристы метко били через головы пехотинцев. Отсюда же летели огненные стрелы «катюш». Рядом гулко ухали тяжелые минометы.