Они будут жить с нами

Меблировка состояла из односпальной кровати, рядом с которой стояла обитая флоком кушетка. Здесь также были старинный столик с зеркалом, узкий шкаф и табурет. На полу — овальный ковер перед кроватью.

— Скромно все очень, но я после смерти Толи ничем заниматься не стала. Он здесь не жил, вы не подумайте! — сказала Зоя Владимировна, хотя я ни о чем ее не спрашивала. — Мы вот в моей комнате обитали. Толя — это муж мой. Так вот его два года как нет, а я одна мыкаться уже устала.

Пока я, кивая на рассказ хозяйки квартиры, осматривала кухню, мне начал названивать Николай. Черт! О том, что муж станет изводить меня звонками, я как-то не подумала. Отправить его в черный список? Вполне правильно. Но, я была уверена, Коля найдет способ и возможность начать названивать мне и с других номеров. Потому мне нужно было решить этот вопрос кардинально и попросту сменить номер.

— Зоя Владимировна, — обратилась я к хозяйке квартиры, когда мы вернулись к комнате, которую она сдавала. — Я думаю, что Никитка сам сделал окончательный выбор, — указала на сына, что вовсю клевал носом, сидя на кушетке.

Возможно, я ошибалась и не стоило делать столь поспешных выводов. Но мне было комфортно и в этой квартире, и при общении с Зоей Владимировной.

Подойдя к Никите, я быстро стянула с него комбинезон. Сын, повернувшись набок, сладко засопел. Его тут же укрыла пледом хозяйка квартиры. Выглядела она при этом так, словно только что получила главный приз в своей жизни.

— Так что, если вы не против, мы остаемся, — добавила я тише.

— Ох! Конечно, я не против, — тоже понизив голос, ответила Зоя Владимировна.

Я поднялась с кушетки и окинула новое жилище быстрым взглядом. Мне все здесь было по душе. Именно так, как я того и желала.

— Я отойду минут на двадцать, хорошо? — после некоторого колебания спросила у старушки.

Та закивала.

— Иди, девочка, я пригляжу за ним.

Еще немного посомневавшись в том, что поступаю верно, вот так вот оставляя ребенка с незнакомым человеком, я напомнила себе, что доверять людям все же стоит. А через двадцать минут, став обладательницей нового телефонного номера и прикупив немного продуктов, вернулась в свой новый дом.

Никитка мирно спал, из кухни доносились умопомрачительные запахи свежей домашней еды. Я присела на край кушетки и, постучав телефоном по раскрытой ладони, задумалась о том, что теперь мне нужно сесть и уведомить тех, кто должен был об этом знать, что я сменила номер.

Первым делом я позвонила Олегу.

Глава 25

Сушняк, оторопь, непонимание — это были три первых чувства-спутника Николая, когда он открыл глаза первого января. В квартире уже было полумрачно — значит, наступил вечер. Раньше Коля никогда не позволял себе так сильно набухиваться, а потом спать до ужина. Обычно они с Настей и Никитой вставали максимум часов в десять утра, завтракали тем, что было не съедено в новогоднюю ночь, а потом или ехали гулять, или отправлялись на каток. А сейчас те ощущения, что испытывал Коля, никак не вязались у него с ассоциациями, которые тянулись из копилки памяти о прошлом.

— Насть! — хрипло позвал он, чутко прислушиваясь к тому, что происходило в квартире.

Тишина. Гулять, что ли, пошла с сыном?

Николай не без труда поднялся с кровати, чуть пошатываясь, направился на кухню, где с жадностью опорожнил два стакана воды. Заглянул в ванную — никого, в детскую — тоже пусто. И вроде как волноваться было не о чем, ну, подумаешь, пошли Настя с Никиткой прогуляться, но отчего-то на душе у Коли было неспокойно.

Вернувшись в спальню, он взял телефон, обнаружил на нем несколько пропущенных от Киры. Плюнул на это и начал названивать жене. Дурные мысли не давали ему даже шанса на то, чтобы думать о чем-то ином. Настя не отвечала, что только преумножало тревоги и волнения.

Кире и девочкам же, напротив, звонить совершенно не хотелось. Как они там? Что делали, проснувшись? Николаю на это было, по сути, плевать.

Вздохнув и растерев лицо, а заодно прокляв спиртные напитки, он пошел в душ, надеясь, что это поможет ему хоть немного прийти в чувства.

Еще через пару часов Коля погрузился в ужасающее состояние, именовать которое вот так вот сразу каким-то одним словом не получалось. Настя, которая не вернулась домой вместе с ребенком, теперь не просто не подходила к телефону — она напрочь его выключила. Это не только порождало внутри ощущение, что он ни черта не понимает в происходящем, но еще и порядком злило. Куда она подевалась? Он ведь знал, что податься жене попросту некуда!

На память пришел тот вчерашний (или уже сегодняшний) мужик. Как она там сказала? Сосед? Отчего-то сейчас ни черта не верилось в то, что он появился рядом с Настей случайно.

Николай напряг память — Олег Ларин. Кажется, этого мужика звали именно так. Что ж, пока он оставит эту информацию, чтобы обдумать ее позже, а сейчас нужно было действовать.

Бросив очередную попытку дозвониться до жены, которая попросту отрубила телефон, он чертыхнулся, оделся и поехал в квартиру матери, пока даже не представляя, что именно его там ожидает.