Они были мелкие и золотокрылые

Они вышли в ресторанный дворик, и там с третьего раза у Зарины получилось активировать ленту.

В номере она с трудом помнила, как удалось раздеться, сжевать что-то из принесённого ботами ужина и завалиться в постель.

И, конечно же, ни она, ни Гандз не видели, как посреди ночи залился радужной краской златокрыл Мордаха…

Они проснулись второго апреля.

Долго с удивлением смотрели на календарь.

– Это что же, – наконец выдавила из себя Зарина. – Значит, завтра всё закончится?

– Похоже на то, – кивнул Гандз.

– И мы увидим, что у нас получилось, – проговорила она. – Всё ли в порядке с Дорой. Образумился ли балбес Артемий. И…

Она не смогла закончить. Не смогла произнести: «Жив ли Эдуард? Помнит ли её? Ждёт?»

Гандз сжал её ладони. Посмотрел в глаза.

– Завтра всё узнаем, – сказал он.

Февраль 42 год н.к.э. 1.0, Артемий

Приглашение на вторую полосу он получил в середине февраля. Две недели назад он отправил заявку на конкурс: проект по скрещиванию дендробиума и хрустальной баттерфлярии. Переопылил он их сразу же, как увидел объявление о конкурсе, но прежде чем заявляться на оный, дождался семян и посадил их в субстрат. В письме он описывал, как увлёкся ботаникой, как возродил материнскую теплицу, как работал в теплице университетской. Всё это сопровождалось многочисленными фотографиями и видео-записями.

Проектом заинтересовались.

Во-первых, барышню-куратора покорил тот факт, что цветовод – мужчина. Во-вторых, она и сама любила орхидеи. В-третьих, батя умудрился раздобыть для него действительно редчайший вид из сохранившихся.

Впрочем, бате он решил пока ничего не говорить. То, что проектом заинтересовались, ещё ничего не значило. Для начала нужно получить заветный гибрид. Хотя бы – первый росток гибрида, хоть из одного семечка.

– Постарайтесь уж получить, – сказала ему девушка-куратор с пушистыми светлыми волосами и вздёрнутым носиком. – В марте Аколитус определит первых победителей. Очень хотелось бы, чтобы вы вошли в их число.

– Я буду очень стараться, – Артемий подёргал себя за ухо, размышляя, чем ещё можно стимулировать ленивые семена так, чтобы подстегнуть их, но не перекормить?

– А пока можете прогуляться по нашей теплице.

И он прогулялся. Сопровождал его бот в виде круглого кактуса. Бот следил, чтобы гость не забрался к растениям за ограждения, но Артемий и не пытался. Он просто смотрел и восхищался! На фоне открывшегося великолепия их университетская теплица казалась сущим убожеством. Здесь была не теплица – настоящий сад. Множество садов в огромных павильонах. Здесь цвели древние земные магнолии и похожие на них радамантские изалии. В широких прудах плавали всевозможные лилии с Жемчужной планеты. Росло усыпанное розами дерево с Сиреневой Акулы. Струились по стенам и заборчикам всевозможные лианы… Были конечно же и орхидеи, но до Артемиевого гибрида ещё никто не додумался.

Вернувшись, Артемий принялся разрабатывать стимулятор роста для семян. Опробовать решил на одном семечке, посаженом отдельно.

А ночью ему приснилась Дора. Впервые за долгое время. Она была в беде, и он, как ни старался, не мог прийти на помощь…

Февраль, 42 год н.к.э. 1.0, Дора

Лиза сломалась через месяц.

Она продолжала бить посуду и портить одежду. Она ни в какую не могла запомнить раскладку столовых приборов и названия блюд. После очередного её провала – Лиза пролила дорогой и изысканный шербет на скатерть, пытаясь налить его в бокал изумлённого клиента – Рита оттащила Дору в подсобку.

– Ну что, заступница, из твоих кредитов вычитать всё это или из Гандзовых?

Честно говоря, Дора уже и сама была не рада, что взяла под опеку столь неуклюжее существо. Но признавать ошибку перед начальницей, той ещё змеёй, не хотелось.

– Человеку надо больше времени. Не все приспосабливаются мгновенно.

– Неделю. Я даю ей неделю. Если ты не приведёшь её в порядок, никакой код вам не поможет.

Дора молча вздохнула.

А в конце рабочего дня Лиза рыдала у неё на плече. Они зашли в маленькую кафешку за углом, где никакая Рита не могла их увидеть, взяли по мятному чаю.

– Я не хотела на эту клятую вторую полосу, – всхлипывала Лиза. – Мне и на третьей было неплохо. Я вообще не понимаю сейчас, что в этой второй такого хорошего. Это всё мой дядюшка! Он обещал матери, что будет мне помогать, но даже не спросил, нужна ли мне эта помощь. Я не хотела сюда и не просила о таком. А теперь – что-о-о? – всхлипывания перешли в скулящие рыдания. – Теперь я даже на прежнее место вернуться не смогу. В мою маленькую уютную кофе-е-енку. Так дама из Института улучшения жизни сказа-а-а-ала. Меня теперь вообще неизвестно куда-а-а засуну-у-ут!

– Мать твою, – пробормотала Дора, машинально гладя девчушку по голове. «Она же совсем молоденькая», – подумалось вдруг.

– Ты можешь мне помочь? – вскинула Лиза на неё заплаканные глаза. – У тебя же код есть…

– Я понятия не имею, могу ли использовать его вот так… Риту он напугал, но что касается дамы из Института – я не знаю. Мне сказали, что он – моя защита от всяких негодяев, но…

– Я погибну, погибну, погибну!