Они были не одни

Не легко было Бойко выговорить эти слова. А у Виты от этих слов кровь ударила в голову, стало горячо на сердце.

— Я так люблю тебя! — повторяли и листья на деревьях и трава под ногами; и луна, выглянув из облаков и улыбнувшись им, повторила эти слова; повторило их и дремлющее озеро…

Вита не знала, что ответить, не знала, что сделать. Ее привел в себя голос Бойко:

— Что же ты молчишь, Вита? Не веришь мне?

— Подай мне кувшин, — ответила она.

Но юноша вместо этого схватил ее за руки и с силой притянул к себе.

На освещенной лунным светом поверхности озера заколебались две тени, слившиеся в одну.

— Люблю тебя, Вита!

Долго задержались они у озера. А когда возвращались, им обоим казалось, что у них выросли крылья и на крыльях этих можно лететь сквозь любую бурю, вознестись к самому солнцу!..

* * *

Наступил день святого Георгия. Крестьяне больше прежнего были возмущены беем, кьяхи и Рако Ферра, которые никак не могли примириться с тем, что так бесславно для них закончилось поднятое ими против Гьики и Велики дело. Наверное, нашелся там какой-то негодяй врач, которого удалось подкупить, иначе они бы так легко не отделались! А этот разбойник, сын Зарче, которого Рако собирался сделать своим зятем! Осмелился чуть ли не до смерти избить его сына! Нет, Рако не может с этим примириться! Правда, не один Петри бил его сына, ему помогали и другие, но Петри был зачинщиком. И теперь Рано на всю жизнь возненавидел Петри. Дочку свою выдаст замуж куда угодно, хоть в дальнее село, за кого угодно, хоть за безродного цыгана, но только не за этого Петри, обесчестившего его семейство!

В день праздника святого Георгия в селе произошло два неожиданных события.

Когда девушки по старинному обычаю танцевали в роще на берегу озера, к ним незаметно подкрались несколько парней из соседнего села, бросились в круг, схватили Василику и исчезли. Впоследствии стало известно, что Василику, с согласия самого Рако Ферра, похитили для сына Гого из Шулина.

Когда Рако сообщили о похищении дочери, он только сказал: «Вот и отлично!» Однако жена его принялась кричать и плакать.

— Замолчи, не то разобью тебе башку! — пригрозил Рако жене. — За сопливого сына Зарче все равно никогда ее не выдам! — и он начал угощать кьяхи, принесших эту весть.

В тот же день судьба доставила ему и вторую радость: по распоряжению прокуратуры явились жандармы, прошли на стан дяди Коровеша, забрали все стадо и отдали его Рако Ферра. Пастух поспешил к старику рассказать о случившемся; за ним бежали собаки, которым стало нечего сторожить.

— Сколько раз я ему говорил: не хочешь платить долг, придется расстаться со стадом! Я в этом не повинен! Я оказал ему услугу, а он и в ус не дует, не спешит возвращать долг. Это нечестно. Вот пусть теперь расплачивается! — посмеиваясь, говорил Рако своим друзьям кьяхи.

На Коровеша это событие подействовало, как удар грома среди ясного неба. Никогда в жизни не приходилось ему подвергаться такой обиде! Рако Ферра и стадо у него забрал и за свои шестьдесят наполеонов давно получил процентами много больше! Где же после этого справедливость?..

— Не прощу я этого Рако Ферра! Как вернулись пастухи, как рассказали мне, что жандармы забрали стадо, как заплакали женщины и дети, почудилось мне, будто в доме у меня покойник. Эх, Рако! Рассчитаюсь я с тобой, как ты и не ждешь! — Старик скрутил себе цыгарку и, обращаясь к домашним, сказал: — Что вы там плачете? Будем живы — наживем себе другое стадо! А слезами вы только врагов тешите. Своими трудами и потом нажил я это стадо и надеюсь, что скоро получу его обратно; не придется Рако Ферра радоваться нашим овцам. Запомните мои слова!

И впрямь от слов старика всем как будто полегчало.

Когда Петри узнал о похищении Василики, им овладело отчаяние. Он верил в ее любовь, не сомневался, что все подстроил ее коварный отец. Но теперь она потеряна для него навсегда. Насильно выдали ее замуж за чужого. По слухам, достигшим Дритаса, Василика ни с кем не говорила ни слова, ничего не ела.

Вот какие две новости распространились по селу в день святого Георгия. Большинство крестьян осуждало Рако Ферра, только одни открыто, а другие втихомолку, продолжая бояться первого богатея на селе.

…Шло время, а башня бея так и не строилась. Зато в одно прекрасное утро кьяхи и Рако Ферра увидели, что новый дом Ндреко покрыт кровлей. Это их вконец взбесило.

— Подумать только! Мужики дом Ндреко построили, а для башни бея ни одного камня не доставили! Сколько раз я повторял: надо выслать этого смутьяна Гьику! Это он перепортил нам все село. Где это видано, чтобы крестьяне не повиновались своему бею, а действовали по указке какого-то босяка? — старался Рако Ферра натравить на Гьику кьяхи, бросая злобные взгляды на новый чистенький домик, как по волшебству выросший у Скалистого ущелья.

— Дай срок, мы им покажем! — ответил ему Леший. — Говорят, что у Ндреко не было разрешения на постройку. Мы еще скрутим их в бараний рог!