Они были не одни

Теперь пошел приглашать односельчан и сам старик. Покашливая, ходил он от дома к дому, стучал палкой в дверь и весело спрашивал:

— Принимаете друзей?

— Входи, дядя Коровеш, сделай милость, входи! — отвечали ему все в один голос, распахивали двери, усаживали у очага на набитой соломой подушке. Домочадцы старались всячески угодить гостю. Тотчас же на горячих углях кипятили в джезве кофе.

— Желаю, чтоб в вашем доме всегда была полная чаша! — говорил старик перед тем, как приняться за кофе.

— Дай бог твоим молодым долгой и счастливой жизни! — отвечали хозяева.

Хотя старик и торопился закончить приглашения, разговор затягивался, касаясь повседневных сельских дел и забот.

— Говорят, бей на тебя сердится, а за что? Разве ты не угождал ему во всем? — спрашивали старика хозяева.

— Пропади он пропадом, что мы можем против него поделать? — вздыхал дядя Коровеш.

— Говорят, он собирается приступать к постройке новой башни. Так ли это, дядя Коровеш?

— Ей-богу, не знаю, но не думаю, что так. Правда, оба кьяхи отправились к нему в Корчу, но что из этого получится, одному богу известно!

— На днях один из кьяхи, потирая от радости руки, говорил Гьергу: «Скоро пожалует к нам из Тираны бей. Как он приедет, сразу начнем постройку новой башни. С воскресенья и приступим». А когда Гьерг им сказал, что в воскресенье Коровеш справляет свадьбу сына, они только оскалили зубы и промолчали.

— Ну, друзья мои, тут ничего не поделаешь! Земля бея, и мы, наши тела и души, тоже принадлежим ему. Нет у нас ничего своего, кроме рубахи на теле, — ответил старик и добавил: — Оставим лучше этот разговор — завтра у нас свадьба, а вы пожалуйте к нам с вечера, дорогие гости. Желаю всяческих благ вашему дому!

И, взяв палочку, старик отправлялся дальше и уже стучался у следующих дверей и снова звал на свадьбу. Ему сейчас ни о чем другом не хотелось думать, кроме как о свадьбе сына, а между тем… все озабочены, встревожены предстоящим приездом бея.

Получить документы, необходимые для женитьбы сына, оказалось не таким простым делом. Четырежды ходил он в Шён-Паль, в общинное управление, и ничего не добился. В первый раз глава общин велел ему прийти в другой день, так как теперь он занят. Во второй раз ему сказали, что нет секретаря. В третий раз не оказалось на месте метрических книг: их затребовали в Корчу. В четвертый же раз не нашлось гербовых марок. После всего этого с дядей Коровешем лучше было не заговаривать: так он рассердился.

— Эх, и тут выматывают из нас душу! Четыре раза таскались мы туда с невестой, и никакого проку! — жаловался старик всему селу.

Жалобы эти услышал и Рако Ферра. Он усмехнулся:

— Так и быть, дядя Коровеш, помогу тебе! Научу, как нужно поступать. Пошли им в Шён-Паль чего-нибудь жирненького да побольше раки, и все уладится само собой.

Только теперь старик понял, на какую ногу хромал его осел!

«Где наше не пропадало! Куда ушло девяносто девять, пусть уходят и все сто!» — решил он и, не долго думая, в один прекрасный день со своим старшим сыном послал главе общинного управления в подарок жирную овцу и несколько бутылок раки. И все сразу уладилось: не пришлось больше таскаться в Шён-Паль, не понадобилось ни метрических книг, ни гербовых марок, ни свидетелей. Со всеми формальностями было покончено в два счета.

Одна забота с плеч долой, но появились другие. С распустившимися весной почками пожаловал к крестьянам их милостивый бей. Он решил исполнить то, что задумал еще несколько месяцев тому назад: заставить всех крестьян Дритаса строить ему новую башню на холме Бели, где пока еще стояла хижина Ндреко. И такую прекрасную, чтобы равной ей не было во всей округе Корчи! А Ндреко пусть убирается вниз, в лощину, к самому ущелью, и устраивается, как хочет. Какое дело бею, что там не только теленка некуда выпустить, но и рогожку расстелить негде? Что поделаешь?

«Нет у нас ничего, кроме рубахи на теле», — повторил про себя Коровеш и снова начал думать о предстоящей свадьбе сына — на это его натолкнула веселая песня, донесшаяся с крыльца его дома. Там было полно девушек. Они пели и, как того требовал старый обычай, разламывали и крошили «калач жениха». Старик весь ожил: точь-в-точь так было и перед его свадьбой… будто возвращалась его молодость!

Усталый, он вернулся домой и прилег у очага. Жена напоила его горячим раки с сахаром. Невестка, жена старшего сына, хорошенько натерла ему спину. До прихода гостей старик успел отдохнуть.

— Смотри, муж, будь сегодня весел и приветлив, не забудь, женим последнего, младшего сына, — говорила ему старуха.

— Ты права, жена, нам уже больше не придется женить своих детей, — отвечал Коровеш, потягивая раки, и добавил: — Пошли им бог счастливой жизни, пусть невеста принесет нам в дом счастье!

Все три комнаты дома Коровеша были застланы новыми рогожами. Вдоль стен лежали подушки, набитые соломой. В очаге потрескивали сухие поленья. С потолка, черного от копоти, еще утром смели паутину и хлопья сажи. Комнаты освещались неровным пламенем двух керосиновых ламп. Оно то вспыхивало, то еле мерцало.