Они делали плохие вещи

Оставшись одна на незнакомой улице, она почувствовала, как по коже побежали мурашки. Ну что же… Потерла руки, чтобы согреть их, и вернулась в дом.

Дверь в комнату Холлиса была закрыта. Элли подняла руку, чтобы постучать, но тут же опустила и пошла к себе. Заваленная чемоданами, сумками и коробками, комната теперь уже не казалась такой большой и с каждой распакованной сумкой продолжала уменьшаться. Половина привезенных из дома вещей была неизвестно где. Другая половина валялась под ногами и мешала. В полном отчаянии Элли пинком отправила любимого плюшевого мишку через всю комнату и зарыдала в подушку. Потом, глубоко вздохнув, села на край кровати, пригладила выбившуюся прядь волос и уставилась на катастрофический беспорядок вокруг, не представляя, что делать.

Пока Элли ждала, когда ее спасут от одиночества, на улице рядом с тротуаром с визгом остановился BMW. Оливер Холкомб выскочил из машины чуть ли не раньше, чем заглушил двигатель. Осмотрев дом сверху донизу, он швырнул окурок на асфальт.

– У-у… Обосраться, какая красота.

Парень схватил сумки, готовясь занять свою территорию, но, пройдя два шага от двери, остановился от тошнотворного запаха смеси лимонного ароматизатора с отбеливателем. Стильная блондинка, наклонившись, протирала плинтусы.

– Об услугах горничной не упоминалось.

– Ой! – Она уронила тряпку. – Просто мне стало скучно ждать остальных. Моя мама всегда, когда ей скучно, убирается, так что я, наверное, становлюсь как мама, и это будет страшным сюрпризом для нее, я уверена, и…

– Это здорово. Оливер.

Настороженность в глазах девушки растаяла.

– Элли.

– Итак, Элли, теперь, когда ты навела в доме порядок, как ты смотришь на то, чтобы устроить маленькую вечеринку сегодня вечером?

– Я не…

– Отлично. Назначим на десять. Люди соберутся в одиннадцать или одиннадцать тридцать. Если бы ты захватила чипсы, пиво или что-то еще в этом роде, было бы замечательно. Наверху есть туалет?

Элли кивнула.

– Этажом выше, первая дверь справа. А с другой стороны холла есть еще одна лестница, которая ведет на последний этаж, там моя комната. Там еще один парень живет. Его зовут Холлис, и он помог донести мой багаж…

– Супер!

Оливер взмахнул рукой, и Элли замолчала. Он побежал вверх по лестнице, одновременно прикидывая, дает ли явная неуверенность Принцессы Трещотки шанс на успешное преследование. Но сначала нужно посмотреть, кто другие соседки. Ого, еще одна – из ванной комнаты вышла коротко стриженная брюнетка. И какое вымя, а!..

– Привет. – Он прислонился к стене. – Я…

– Я прекрасно знаю, кто ты. Перестань пялиться на мою грудь.

Она исчезла в комнате напротив.

– Лесби…

Оливер пинком закрыл дверь в ванную, расстегнул молнию и, наконец, облегчился. Он терпел с самой трассы А25. Запрокинув голову, уставился на скопления черной плесени на потолке и удовлетворенно выдохнул. Стряхнул последние капли, застегнул молнию и пнул ногой выкрашенную в белый цвет фанеру, которая закрывала борт ванны.

– Дешевое дерьмо.

К досаде Оливера, его комната находилась рядом с ванной, сразу за спальней Грудастой Суки. Ковер был настолько тонким, что его могло бы и не быть вообще, а светло-голубые занавески, перешитые из старых простыней, не задерживали свет. Кровати не было вообще, только матрас на полу. В целом комната гордо заявляла: «Да пошел ты…» Оливер произнес то же самое вслух.

Бросив сумку у двери, он плюхнулся на матрас. Черная плесень скопилась в углах и здесь. Если прищуриться, выглядело как рисунок на обоях. Может, все обойдется, подумал он, закуривая сигарету.

Идею об отсутствии кровати можно продать как новомодную чушь о свободной любви хорошеньким молоденьким цыпочкам, за которыми он приударит на Неделе новичков. Плесень можно прикрыть плакатами. Да, с плесенью он справится, но вот матрас будет вреден для его спины. Так бы сказал его физиотерапевт, подумал Оливер, пытаясь выпрямить правое колено. Не проблема, позвонит матери, скажет ей, какой размер и дизайн кровати ему нужен и когда хотелось бы ее получить. Сейчас маман дремлет у колыбельки его сводной сестры, но звонок разбудит ее.

Оливер поднялся, здоровой ногой отпихнул сумки к стене и переоделся в чистое. До вечеринки полно дел, и самое главное – найти людей, которых можно пригласить. Он схватил бумажник и вышел. В холле встретил парня в капюшоне, от которого несло жареной курицей. Из каких же трущоб ты явился?

– Оливер.

– Холлис.

Они пожали друг другу руки.

– Как насчет вечеринки сегодня? – поинтересовался Оливер.

– Классно. Карлинг?[7]

– Ну да.

Кивнув, Холлис двинулся дальше, закуривая.

Так, с Трущобами порядок, решил Оливер. С телефона внизу он позвонил домой. Молчок. Повесил трубку, потом попробовал еще раз. То же самое.

– Ну и ладно.

Есть дела поважнее, решил он, рысью выбегая из дома. Не нужна ему эта чертова кровать.