Они лучше

И вот в одну ночь хозяйка Плюши с мужем устроились спать в своей спальне, а Плюша лег рядом на полу, со стороны женщины, как обычно. Вдруг, среди ночи, рассказывает моя собеседница, слышу возню и потом взвизг Плюши. Включаю ночник и вижу страшную картину. У постели возле моих тапочек Плюша сцепился в схватке с огромной двухметровой змеищей. Схватила она пса за морду, вонзила зубы в нос. Собака уже закатила глаза, начала биться в судороге, а из пасти пошла пена. Муж хозяйки вскочил, схватил собаку и побежал к машине. Рванул в Москву. А я, рассказывала женщина, кинула на змею одеяло, подоткнула его со всех сторон – чтобы не уползла, пока я сбегаю за лопатой. Принесла лопату, в истерике, исступлении, лупила лопатой по одеялу. Даже дольше, чем это надо было, чтобы убить живое существо.

Плюшу спасли, он долго болел. Яд был силен. Но ведь собака все же животное. Такой укус для человека, тем более пожилого, был бы смертельным.

Наступила осень. Видимо, большинство змей, тем более из южных стран, погибли. Больше непрошенные гости в домах в этом дачном поселке не появлялись.

А Плюшу стали любить еще больше. Он – герой. Бросился в бой с более сильным противником.

На такое способны только настоящие друзья.

Вот такой интересный у нас сосед – Плюша.

Декабрь 2014 года

Черный ворон

Москва. 1985 год. Февраль.

Жизнь стала гораздо веселее. К власти пришел Горбачев. Как сказала много лет позже моя подруга Галя – жизнь стала ХОРОШАЯ – настолько, что она срочно родила второго ребенка.

Я на последнем курсе аспирантуры. Приехала в Москву на 3 месяца – подготовиться к защите диссертации.

Папа снял мне на это время квартиру на Беговой. Я согласилась с ним, что жить в аспирантском общежитии не стоит – там веселье, новые знакомства, пьянки, гулянки и танцы. Не до диссертации. Сейчас я удивляюсь сама себе – сколько интересного пропустила! Но тогда я была счастлива – в квартире вдовы генерала была ТАКАЯ библиотека, что я забывала о своей диссертации. В этой библиотеке были книги 30-х годов. И более поздние – запрещенные. Подшивки всех журналов 30-40-50-е годы. Полное собрание сочинений Сталина. И много-много других редких книг.

Прилетела я из Душанбе в Домодедово. В самолете летела с однокурсником по аспирантуре. Его в аэропорту встретили друзья – супружеская пара – москвичи.

Я всегда волновалась, приезжая в другой город, особенно в Москву. Несмотря на то, что я Москву безумно любила. Первые часы очень боялась остаться одна – потому и согласилась поехать вчетвером к москвичам домой – пообедать и отдохнуть с дороги. Я специально оттягивала момент моей самостоятельной поездки за город – на дачу, к хозяйке московской квартиры – за ключом.

Москвичи эти мне очень понравились. Они были 30-летние, бездетные. Очень уютный дом, украшенный предметами рукоделия хозяйки дома. Особенно меня впечатлил обед – как «в кино»: идеально сервированный стол, салаты, первое, второе, третье… и прочие излишества. Потом все поехали на Киевский вокзал провожать меня. Помогли мне сдать вещи в камеру хранения, купить билет на электричку. Ехать надо было до станции, где жила на своей даче хозяйка квартиры на Беговой. Генеральской вдовой она была.

Поездка «в Россию», как тогда все говорили в Душанбе, зимой, почти для всех была некоторым стрессом. Мы считали российскую зиму суровой, и нужно было соответственно одеться. Меня одевали «всем миром». Не сказать, что материальное положение семьи не позволяло купить теплую одежду, нет. Просто не было такой необходимости. Да, у меня были пальто, сапоги – но это все рассчитано на теплые азиатские зимы. Я боялась московского холода и планировала закутаться как «на Северный полюс». Однако моя подруга Жанна, часто ездившая в Москву, сказала: «Ну и куда ты так собралась нарядиться? Ты же – дама. А едешь в Москву!» И не разрешила взять с собой теплющие варежки. Только перчатки. И сапожищи не дала взять с собой: «Потерпишь в полуботиночках. До метро бегом пробежишься». А шубу и шапку мне одолжила моя двоюродная сестра Соня. У меня было очень красивое пальто австрийское – гладкая шерсть ламы, с отделкой из кожи и натурального оникса. Но это – не для Москвы. Там – Россия. Это тебе не Душанбе, сказали все.

Москва в те времена для всех нас была центром мироздания. (Как, впрочем, и сейчас). Все благоговейно произносили это слово: МОСКВА. Звучало оно почти как ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ. Я знаю многих и многих людей, для которых поездка в Москву была всегда несказанным счастьем. А кому посчастливилось там прожить некоторое время – учеба, командировки – всегда стремились вновь и вновь туда поехать. Моя тетя, например, после поездки в Москву не уставала делиться невероятно возросшим патриотизмом: «Какая у нас богатая страна – в Москве огромные магазины, миллионы людей, и постоянно – огромные очереди, как драконы сказочные, проглатывают огромное количество материальных ценностей, которые «выбрасываются» на прилавки магазинов». Не была исключением и я – Москву я боготворила.