Они награждают только себя…

Сразу же я пошел к дому Ильи. Дверь его квартиры была закрыта. Я долго стучал в нее, но никто не открывал. И я, издавая стоны смертельно раненного зверя, побрел домой. Путь мой пролегал мимо того места, где влюбленная в меня кошка всегда поджидала меня. Но теперь ее не было видно, а я почему-то хотел увидеть ее.

И вдруг за своей спиной я услышал кроткое:

– Миу.

Я обернулся. Моя подружка, смешно перебирая лапками, бежала ко мне. Подбежав, она остановилась и подняла на меня свой взгляд. Глаза ее светились любовью и преданностью. Я провел ладонью по ее маленькой пушистой головке, и мне стало немного легче. Я опять пошел своей дорогой. А кошка бежала за мной, провожая меня до конца улицы. Потом она села и еще долго глядела мне вслед, готовая побежать за мной, если я позову.

Придя домой, я начал писать продолжение к своему рассказу «Медаль».

Все мои знакомые с барахолки внимательно следили за тем, как развивались события в моей отчаянной борьбе за медаль. Каждому моему успеху они искренне радовались, а каждую мою неудачу они также искренне переживали вместе со мной. Я, конечно, сообщил им радостную весть о том, что вопрос с заполнением наградного листа наконец решен, и нужно только свидетельство спасенного мной человека. Но неприятной новостью было то, что спасенный не желает со мной общаться и даже внес меня в черный список своего телефона. Все эти люди единодушно вынесли Илье суровый приговор: «Лучше бы он тогда утонул!»

Через два дня я, напечатав черновик свидетельства о спасении, опять пошел домой к Илье. Дверь его квартиры была незамкнута. Я открыл ее и спросил:

– Есть тут кто?

Ответа не последовало. Подождав несколько минут, я опять открыл дверь и уже громким голосом повторил вопрос. В квартире послышался грохот. Я своим криком разбудил тещу Ильи, и она от неожиданности загремела с кровати.

Когда она, качаясь спросонья, вышла ко мне, я выплеснул на нее все негативные эмоции, накопившиеся у меня за последние дни. Я говорил ей:

– Илья издевается надо мной! Он заставляет меня, больного человека, инвалида, бегать за ним в такую невыносимую жару! А я ведь спас ему жизнь! Есть у него совесть, или нет?

Женщина равнодушно смотрела на меня своими сонными глазами. Я сказал ей:

– Его телефон не отвечает. Когда можно застать Илью дома?

Женщина ответила, что в последнее время он здесь не бывает, а живет в другом месте. Я попросил назвать адрес этого места. Она назвала и захлопнула дверь.

Дом с указанным адресом находился на другом конце города. И я в неимоверную жару поплелся туда пешком. В голове проносилось: «За какой же грех люди наказывают меня? Я ведь всего-навсего спас человека. Разве это грех?»

Я старался идти как можно медленнее, чтобы избежать приступов болезни, появившейся у меня в результате инфаркта. Я думал: «Как было бы глупо сейчас получить еще один инфаркт и умереть здесь, прямо на улице. Более нелепой смерти не придумаешь: смерть при попытке получить свидетельство о спасении от человека, которого спас».

На окраине города я забрел в запутанный лабиринт кривых улочек и проулков. Испытывая огромную усталость, я выкрикивал идущим навстречу прохожим название нужной мне улицы. Они отвечали, что надо идти еще дальше. Наконец в одном узком проулке я заметил мальчиков, игравших в песке. Я выкрикнул им название улицы. Они сказали, что эта улица будет за углом. Один из мальчиков, узнав номер нужного мне дома, побежал предупреждать его жильцов.

Мне повезло – дома оказалась сестра Ильи, девушка лет двадцати пяти. Ее звали Лена. Я опять обратился к ней со своей историей о том, что 15 лет назад спас Илью, а теперь меня награждают медалью, и для этого нужно письменное свидетельство Ильи. Первой реакцией Лены было искреннее желание помочь мне. Я достал черновик свидетельства о спасении и сказал ей, что Илье нужно прочитать это свидетельство и исправить в нем те места, с которыми он не согласен. Потом вернуть этот документ мне. Лена взяла у меня этот черновик и сказала:

– Сейчас я немедленно пойду к Илье, и мы вместе с ним все это проделаем. Потом примерно в 14-00 я позвоню вам, мы встретимся, и я передам вам эту бумагу.

Мы обменялись номерами своих телефонов. Потом я поблагодарил ее и, повернувшись, пошел к калитке. Лена крикнула мне вслед:

– Огромное вам спасибо за спасение Ильи!

Закрывая калитку, я ответил:

– Ну что вы! Не стоит!

Я шел и чувствовал несказанное облегчение. Самая сложная моя проблема казалась окончательно решенной. Теперь и природа сжалилась надо мной – налетели тучки, жара несколько спала, и идти стало легче.

В 14-00 Лена не позвонила. Не позвонила она и в 15-00. Когда я сам позвонил ей, она резко заявила:

– Илья ничего не хочет подписывать.

Это известие возмутило меня до глубины души, и я сказал Лене:

– Ну что же он делает? Ведь я же спас ему жизнь! Не вызывать же его в полицию для дачи показаний по тому происшествию?

Лена обещала поговорить с ним, когда он вернется с работы.