Они награждают только себя…

Идя домой, я с сожалением думал о том, что наконец моя компания с награждением медалью закончена, и ее результат отрицателен. В тот момент я был уверен, что я уже бессилен что-либо сделать для ее успешного продолжения. Человек, которого я спас (в чем я был абсолютно уверен), совершенно определенно заявил, что в момент спасения он уже был вне опасности. Из этого следовало, что продолжение рассказа «Медаль» должно закончиться победой зла. И читатели обвинят меня в том, что добро не победило. Но моя совесть была чиста – ведь я сделал все от меня зависящее для победы добра. Ну пусть в данном случае добро не победило, но зато в другом случае оно обязательно победит.

Когда я уже подходил к дому, меня опять охватил приступ оптимизма, и я твердо решил продолжать борьбу за медаль.

Дома я очень долго с помощью увеличительного стекла расшифровывал текст объяснения. Потом я напечатал и разместил этот текст на «Рабочем столе» своего компьютера. Затем я написал заявление прокурору. В начале этого заявления я коротко излагал свою версию того трагического случая, потом приводил текст объяснения спасенного. Три пункта из этого объяснения явно говорили о том, что Илья был в смертельной опасности, а именно: друг Ильи находился рядом с ним и погиб; Илья был мокрым и обессиленным, а это было в феврале месяце; от берега Илью отделяла вода, которую было сложно преодолеть. В конце своего заявления я просил прокурора восстановить справедливость и на основании этих трех пунктов из объяснения сделать заключение о том, что в тот момент Илья был в смертельной опасности, и я спас его.

На другой день я понес свое заявление в прокуратуру. Там я попросил помощника прокурора принять это заявление. Прочитав его, чиновник сказал:

– К сожалению, я не могу принять это заявление. В нем речь идет о таких вещах, которые не находятся в компетенции прокуратуры. Вообще, с такой ситуацией я встречаюсь впервые в своей практике.

Потом немного подумав, он спросил меня:

– Скажите честно, зачем вам нужна эта медаль?

Я ответил:

– Об этом моем поступке было написано в газете. Эта газета сохранилась. Все люди, которые читали ее или слышали мой рассказ о том случае, спрашивали меня: «А тебя чем-нибудь наградили за это?» Я отвечал: «Нет». Эти люди возмущались и говорили, что я должен добиваться награждения себя медалью.

Чиновник возразил:

– Это – плохие люди. Какие-нибудь пьяницы или преступники. И вообще, требовать своего награждения некрасиво.

Я сказал:

– Я полностью с вами согласен. Но не награждать человека за спасение тоже некрасиво. Чиновники должны награждать, а они не хотят этого делать.

Подумав, мой собеседник ответил:

– Могу вам посоветовать написать заявление в полицию с просьбой провести повторное расследование того происшествия.

Я ответил:

– Понимаете, в чем дело. Я уже почти год хожу с этим в полицию. Поверьте, полицейские уже смотрят на меня как на врага. Наверняка они побьют меня. А можно через прокуратуру направить им просьбу о повторном расследовании?

Чиновник ответил:

– В принципе, мы можем это сделать. Хорошо, мы перешлем им ваше заявление.

Я попросил его:

– Пожалуйста, приложите к этому заявлению вашу просьбу обратить внимание на противоречия в объяснении спасенного.

Человек обещал мне это сделать. Я поблагодарил его и ушел. По дороге я думал, что действительно я попал в крайне редкую и необычную ситуацию, когда возникает необходимость разрешить спор между двумя людьми – спасавшим и спасенным. При этом спасавший утверждает, что спасенный находился в опасности, а спасенный отрицает это.

Письмо из прокуратуры пришло через 6 дней. Получив его на почте, я тут же вскрыл конверт и прочитал его. В нем сообщалось, что выдача письменных документов о факте спасения человека в полномочия органов прокуратуры не входит. Оснований для принятия в настоящий момент мер прокурорского реагирования не усматривается.

Таким образом, ответ из прокуратуры был отрицательный, причем помощник прокурора даже не выполнил своего обещания переслать мое заявление в полицию для повторного расследования происшествия.

Я вышел из помещения почты в подавленном настроении. Ярко светило осеннее солнце. Деревья были окрашены в характерные цвета увядающей природы. Наверно все это было очень красиво, и мне бы надо было радоваться жизни. Но на душе была ужасная тяжесть. Моя борьба со злом, продолжавшаяся 3 года, никак не приводила меня к победе, и я терпел одно поражение за другим.

Мне пришла мысль: «А может быть я нахожусь не на стороне добра? Может быть требовать себе награду за спасение и является злом? Может быть Илья прав, отказываясь признать, что был в опасности? Тогда работники полиции и прокуратуры тоже правы, став на его сторону. Если человек сделал добро, спасая другого человека, то он не вправе требовать за это награду».