Они найдут меня сами

— Так, — он сглотнул слюну, — Татьяна — наша приходящая домработница. Володя — это ее муж. Остроносый — это сын, сейчас сидит за наркотики. Татьяна просила у тети деньги, чтобы выкупить его, тетя уже давала однажды и сказала тогда, что это в первый и последний раз, займитесь сыном, а может, будет и лучше, если он сядет и там, быть может, сумеет отказаться от наркотиков. Во второй раз она денег не дала и нас попросила не давать, а то так и будет продолжаться.

— Когда парня посадили?

Антон начал вспоминать.

— Месяца за три до смерти тети. — Лицо было напряженным, включил свою логику. — Неужели она? Неужели из-за тех денег? Боже мой! Надо было дать их и все. Как мне теперь своим-то объяснить? Может, вы с ними всеми встретитесь?

— Не спеши, Антон, для начала сделай генеральную уборку, протри тут все, каждый миллиметр простой водой, да не раз, не жалей воды — сильнейший в мире растворитель.

— А может, святой?

— Можешь и святой, не помешает.

— А батюшку? Может, батюшку пригласить и освятить квартиру?

— И батюшка не помешает, только про меня не говори, а то начнет тебе морали читать, понимающих батюшек на этом свете не так уж и много. Так, вези меня домой. Источник опасности тебе известен. Дома все тщательно проверь, что-то она еще здесь забыла. Воду вылей.

— Куда?

— Да хоть в унитаз.

— Нет, в унитаз нет, я ее куда-нибудь отвезу.

— Ну тогда поехали, меня отвезешь и воду выбросим.

Антон шел с пакетом, держа его поодаль от себя, и весь его вид говорил о том, что это мероприятие ему не приносит удовольствия. Когда мы проезжали мимо коллектора для стока воды, я сказал: «Вот сюда и выливай — с талой водой и московскими реагентами ни одна вода с покойника соревноваться не может». Антон был напуган, и я понимал его страх. В этой квартире ему жить. У него ребенок и жена, а тетя, цветущая тетя, ушла.

Вернувшись домой, уставший, я с порога отправился в душ. Вот это опыт. Армейский словарный запас резко активизировался. Такого со мной еще не было. Больше всего, конечно, меня поразила механика действия. Бутылка, которая трещала.

Я стоял под душем и представлял дождь — дождь, под который попал в 1979 году в Хабаровске. Это был настоящий тропический ливень, теплый и мощный. На Урале я таких дождей не видел. Вспоминать этот ливень для меня не составляло труда — мой дождь, мой антидот, мое противоядие. После душа я полез в холодильник, там было еще одно средство, но теперь внутрь. Рыба, кусок соленой кеты, который я с удовольствием съел и запил черным чаем с сахаром. Сыновей моих еще не было дома. Да, теперь мне будет что рассказать им. Хоть роман пиши!

Антон позвонил часа через четыре, когда парни мои уже были дома и я только-только закончил свой рассказ.

— Александр, я отвез вас, а вернувшись, застал дома жену и ребенка. Пугать жену не стал, сказал только, что нужна генеральная уборка, и приступил к обыску. Я перерыл всю квартиру, все, что можно, но ничего не нашел. Но я вам верю и поэтому начал уже книги вытаскивать, смотреть за ними. Жена, видя мою бурную деятельность, остановила меня, сказав: «Давай завтра, ребенок капризничает целый день, обычно выходим гулять и он быстро засыпает, а тут кричит и кричит, на руки возьму — успокаивается, а как укладываю — снова в рев, до истерики, а тут еще ты все вверх дном ставишь». К тому моменту я детскую всю обследовал уже, там все чисто было. Ее слова меня как кипятком ошпарили.

Антон заговорил совершенно не в своей манере — он говорил быстро, сбивчиво, перескакивая и глотая слова так, что я только по смыслу мог ориентироваться.

— Антоооон. Так, успокойся, выдохни.

Он умолк на секунду.

— Так вот, я вспомнил, что не осмотрел коляску. Она стоит на лестничной площадке. Я вышел на площадку, осмотрел коляску, поднял матрасик, а под ним два камня, небольшие, и на каждом нарисован крестик.

Ну, что ж, с такой задачей я никогда не сталкивался. Я читал об этом в книгах и в Интернете, ко мне уже приходили письма, сотни писем, в которых звучали слова «порча» и «заговор», «отворот», «приворот», много, очень много разных слов, означающих воздействие извне. Но никто из моих близких никогда не говорил мне о чем-то подобном. Я всегда воспринимал такие вещи исключительно с точки зрения детских страшилок для взрослых и вот впервые столкнулся с реальным событием, и интуиция подсказывает мне, что я не ошибаюсь.

Я вижу работу очень серьезного оппонента, и мороз, покрывающий инеем мою спину, говорит, что он, этот оппонент, не менее реален, так же, как реален и я. Нет, женщина по имени Татьяна сама не смогла бы сделать ничего подобного. Но кто ее научил? Специалист с высокой квалификацией. И поэтому он опасен. Кто-то, кто знает законы физики не хуже меня, а может быть, даже и лучше.