Они не люди. Книга третья

— Вот без чего я сейчас обойдусь, так это без библейских баек, — буркнул колдун и обхватил руками колени. Лицо его было красным. То ли от усилившегося холода, то ли у князя тоже поднялась температура.

Ее и саму начало лихорадить.

— Ну так вы определились бы… — рассмеялся третий колдун. Екатерина никак не могла вспомнить его имя, хотя в лицо знала.

— …или вы боитесь за бессмертную душу, или не верите в «библейские байки». Я три раза был на краю гибели. А вот, видите, жив пока.

«Ромодановский. Князь Ромодановский», — внезапно вспомнила она и почувствовала, как стало теплее.

Горячка? У нее начинается горячка? Что же, может, это и к лучшему. Прав старый колдун, чем быстрее…

Нет, дело не в горячке. Князь Ромодановский тяжело поднялся на ноги и начал всматриваться куда-то вдаль. Даже Бельский зашевелился и попытался поднять голову.

А тепло всё прибывало. Ей показалось, что у нее горят щеки и уши. Князь Мещерский схватился за голову и принялся раскачиваться из стороны в сторону.

И тут Екатерина увидела ее. Смерть. Высокая, одновременно и далекая, и близкая черная фигура в длинной переливающейся мантии повисла между небом и землей. Острые косы торчали в стороны, а из-под капюшона разливалось мертвенно-голубое сияние.

Екатерина улыбнулась. А ведь совсем не страшно. Даже… тепло и хорошо. Не зря говорят, что смерть от холода самая приятная.

А князь Ромодановский внезапно рухнул на колени и сложил ладони перед грудью в молитвенном жесте. По его лицу заструились потоки слез.

— Ваше величество… батюшка… Александр Владимирович! Я знал, я знал, что вы нас не оставите!

Когда Аверин ощутил под ногами твердую землю, он выдохнул с таким облегчением, что майор только усмехнулся.

— Я много в своей жизни повидал, — заметил колдун, — но в военный самолет больше ни ногой, увольте.

— А это мы еще просто летели, не вступая в бой… — посочувствовал летчик, — давайте пожелаем друг другу удачи. Будет жарко.

— Вы теперь туда? — Аверин махнул рукой в сторону, где, как ему казалось, находился Шлиссельбург.

— Да, сейчас заправимся, и погнали.

— Удачи вам, — Аверин протянул руку.

— И вам, — летчик пожал ее и повернулся к самолету.

— Гермес Аркадьевич, вас ждут, — Кузя указал в сторону ворот. Там стоял полицейский мотоцикл, а рядом с ним — человек. В руке он держал шлем. Второй, такой же, висел на руле.

Аверин пригляделся.

— Виктор! — обрадовано воскликнул он и зашагал к другу.

Они обнялись.

— Вы за мной? Как там?

— Плохо, — честно сказал Виктор. — Там не просто дивы, они ведут себя необычно. Не будем терять времени, я отвезу вас в штаб.

Виктор снял с руля шлем и протянул Аверину. Тот усмехнулся, натягивая его на голову:

— Последний раз я видел вас на мотоцикле лет… пятнадцать назад, не меньше.

— А что делать, — Виктор развел руками и сел в седло, — не Фетисова же за вами посылать.

— И то правда, — Аверин пристегнул меч к поясу, занял свое место, и мотоцикл, взревев, вылетел за ворота.

Оперативный штаб представлял собой фургон, стоящий прямо на набережной, в некотором отдалении от переправы, рядом с фургоном располагалось два зенитных орудия, развернутых в сторону крепости. Около одного из них с сосредоточенным лицом стоял мужчина в военной форме, возле другого — совсем молодая девушка.

«Дивы», — понял Аверин. Видимо, их хозяева, военные, находятся внутри, а дивы защищают штаб.

Аверин кивнул Виктору и, поднявшись по железным ступенькам, постучал в дверцу фургона.

— Открыто, — услышал он голос Булгакова. Неудивительно, что операцией руководит князь, ведь в его ведомстве находится самое большое количество дивов первого класса.

Аверин зашел. Следом просунул голову Кузя.

— Гермес Аркадьевич! — глава Управления вскочил. — Как я рад вас видеть. И вашего дива, ох как нам сейчас не помешает подкрепление. Тут… — князь выдал совершенно непристойную тираду и, разведя руками, добавил: — Граф Самойлов и его болваны… Только что отзвонились, что наконец-то соизволили выехать! Только сейчас! В лучшем случае будут часа через три! Нас тут уже всех сожрут к тому времени!

— Подождите, — Аверин нахмурился, — я был уверен, что московское Управление если еще не сражается, то уже на подходе!

— А…. — Булгаков провел ладонью по лицу, — бардак. Самойлову, видите ли, позвонил сам министр Свердлов, назвал все секретные коды и велел не покидать Москвы. Ни при каких обстоятельствах.

— Вот же черт… — пробормотал Аверин, — понятно, зачем Распутин появился в столице… разве не очевидно, что Самойлову звонил не министр госбезопасности, а сожравший его див?! Его разве не предупредили?

— Предупредили… я ему одному из первых позвонил. Но эти слизняки настолько трясутся за свои погоны… а… — Булгаков стукнул кулаком по столу, — не сожрали Свердлова, кстати. Запугали и звонить заставили. И есть и хорошие новости. С Распутиным покончено.

— О… — обрадованно воскликнул Аверин, — и правда отличные новости. Каким же образом?

— Подробностей не знаю. Владимир был краток. Но хотя бы здесь это чудовище не появится. Нам, знаете, и так хватает, — князь провел ребром ладони по горлу.

Рядом грохнуло, фургон покачнулся.