Они приехали в Полянск

– Кира раскопала что-нибудь новое? – живо заинтересовался Скворцов.

– Об этом узнайте у нее, – отрезал прокурор. – Если будет что-нибудь нужно завтра, звоните Владиславу Анатольевичу.

– Похоже, я могу вырваться на денек, – пробормотал Ермолкин. – Пока они еще не собрали все факты, успею поболтать с Вавиловым. Так, во сколько у меня с ним встреча? – сверился прокурор с блокнотом. – Ага, в 15.45. Ну что ж, ни пуха мне, ни пера, и к черту!

* * *

Примерно во время телефонного разговора Ермолкина со Скворцовым Шельма-Марфа прогуливалась по лесной опушке километрах в трех от шоссейной дороги, но гораздо ближе к просеке. Набредя на большой черничник, она присела собрать в хорошо сплетенную небольшую ивовую корзинку последнюю крупную отходящую ягоду. Где-то за плечом внезапно застучал дятел и немолодая женщина подняла голову. Внезапно перед глазами у нее как бы ниоткуда начала сгущаться молочная пелена, и не прошло минуты, как в этой пелене проступил четкие женские черты. Марфа очередной раз увидела Женщину в белом. Марфа не вздрогнула, не отшатнулась, как в первый раз, когда ей явилась эта призрачная фигура, она лишь задумчиво вглядывалась в начавший постепенно таять молочный контур.

Глава 16

Камышину Скворцов застал за чтением газеты «Лужский листок» от 19 августа.

– Неплохо пишет эта Авдеева, – складывая газету, заметила Полина Андреевна. – Вы кажется ее знаете, Володя?

– Да, мы знакомы уже пару лет. А о чем заметка?

– Вы не в курсе? – добродушно улыбнулась следователь. – О работе утёсовской милиции.

– Ну и как Кира ее оценивает?

– Могло быть и лучше. Впрочем, критика полезна. Однако, вернемся к нашим делам. Я поговорила с вашей приятельницей – Сапфировой.

– Ну уж и приятельницей… – попытался запротестовать лейтенант.

– Да-да, именно так. Я умею собирать информацию.

– Сдаюсь, – рассмеялся Скворцов. – Ну и как, вы улучшили мнение о Таисии Игнатьевне?

– Я пока не пришла к определенным выводам, но разговор у нас получился интересный и… полезный, – подобрала она слово.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Чем мы займемся сейчас?

– Надо поговорить с этими Милютиными. Похоже, они знали Смирнову раньше.

– Могу я присутствовать?

– Если хотите, – пожала плечами Полина Андреевна.

– А где наши утёсовские коллеги?

– А они уже уехали, – махнула рукой следователь. – Прочитали статью Авдеевой – и уехали.

– Не они ли и привезли ее? – в тон поинтересовался лейтенант.

Камышина не ответила и, взяв папку, вышла на крыльцо, Скворцов последовал за ней, плотно притворив дверь.

* * *

– Идут, – мрачно проговорила Нина Агафоновна, глядя в окно на свернувших к дому Камышину и Скворцова.

– И пусть, – голос мужа звучал беззаботно. – Главное, что мы услали Марину и Егора за грибами.

В дверь постучали. Витковский поднялся и открыл дверь, не забыв спросить для проформы: «Кто?».

Ему вовсе не улыбалось, чтобы представители следствия догадались, что за ними следили в окно. Для Александра Христофоровича было важно сохранять лицо.

– Можно к вам, хозяева? – нарочито весело спросила Камышина.

– Да вы уже вошли, – без раздражения коротко ответила Нина Агафоновна.

– Присаживайтесь, я сейчас принесу еще один стул, – захлопотал Павел Геннадьевич. – Мы еще только начали обживаться.

– Очень любезно с вашей стороны, – улыбнулась следователь. – Я, если не возражаете, присяду к столу, мне надо вести записи.

– Протокол? – невозмутимо уточнил Витковский. – Простите, не знаю вашего имени-отчества.

– Извините, не представилась. Меня зовут Полина Андреевна, я – следователь.

– Это мы знаем, – вставила Милютина.

– А со мной лейтенант. Его зовут Владимир Андреевич.

– Просто Владимир, – уточнил Скворцов.

– А меня зовут Александр Христофорович. Мой пасынок Павел и его супруга Нина Агафоновна. Мы с удовольствием ответим на ваши вопросы.

– Павел Геннадьевич, – поправила жена.

– Да не официальничай, Нина! – махнул свободной рукой вошедший со стулом Милютин. – Кажется, теперь все могут разместиться.

Камышина присела к столу, расположила поудобнее папку. Скворцов поместился сбоку у гобелена с сюжетом на северную тематику.

Следователь на несколько секунд отвернулась от присутствующих. Когда она села боком к столу, чтобы видеть лицом к лицу хозяев дома, голос ее зазвучал официально-жестко.

– Скажите, кто-нибудь из вас знал раньше погибшую Ольгу Смирнову? – задала она первый вопрос.

– Это официальный допрос? – спросила Милютина, опережая остальных. – Если «да», то какой у нас статус? Возбуждено ли дело?

– Это пока предварительная беседа, – едва уловимо сбавила тон следователь. – Я хочу, чтобы вы помогли прояснить факты, которые помогут нам определиться, возбуждать ли дело.

Точки над» и» расставил Витковский.

– Не умничай, Нина, – неожиданно резко сказал он. – Ты еще предложи пригласить адвоката!

– А что! Мы теперь живем в демократической стране, Александр Христофорович, и…

– Хватит! – рубанул ладонью по спинке кровати Витковский. – В стране, может быть, и демократия, рассуждать на эту тему я не собираюсь, а в этом доме, купленном почти полностью на мои деньги, будет царить армейская дисциплина, когда я того пожелаю!