Они принадлежат всем. Для диких животных места нет

Притом для такой охоты вовсе не нужно, обливаясь потом, рыскать в поисках добычи по бушу. Делается это все значительно проще. В Найроби, столице Кении, идешь в контору, заказываешь у подрядчика сафари — и ты всем обеспечен: и ежедневной горячей ванной в палаточном городке прямо посреди степи, и охлажденными напитками, и вкусной кухней, и… дикими животными, которых вам подгонят на необходимое расстояние под выстрел, чтобы вы их могли с полным комфортом и не подвергая себя опасности застрелить.

Отзывы гостей — самые похвальные. Вот один из них: «Ужин подают на стол, накрытый белоснежной скатертью. Африканцы в длинных белых одеяниях молча нас обслуживают. Бокал шампанского приятно взбадривает, а над нами изумительное звездное небо, на котором светится Южный Крест…»

Правда, купить разрешение на охоту и заказать сафари — еще недостаточно. Чтобы отправиться в путь, необходимо ангажировать находящегося на государственной службе «профессионального охотника». Он отвечает перед правительством за то, чтобы у богатого, приносящего доход государству гостя ни один волос не упал с головы… В противном случае такой профессионал потеряет допуск к подобной работе.

Многим профессионалам осточертела возня с приезжими хвастунами, и они постарались найти себе другое занятие в жизни. Из их рассказов и книг мы узнали, как на самом деле происходят такие, с позволения сказать, «охотничьи подвиги» заскочивших на пару дней в Африку богатых дельцов.

«„Цельтесь прямо в листочек: видите листочек, прямо позади ключицы. Не задирайте ствол ружья слишком высоко!“ („Все ему приходится разжевывать и класть прямо в рот. Расстояние не превышает двадцати метров. Детская игра этот выстрел“.) „Теперь стреляйте! Стреляйте же!“ („Боже праведный, вот мазила!“) Пыль поднимается столбом перед самой мордой носорога, он мгновенно разворачивается — весь буш поворачивается кругом вместе с ним, — сейчас он исчезнет в кустарнике; тогда я поднимаю ружье и опустошаю оба ствола. „Изумительно! Я уверен, что вы в него попали. Он от нас никуда не уйдет!“ — бросаю я гостю ободряющий взгляд.

Ho все это ложь, сплошной обман. Только и видели бы мы этого носорога, не пальни я дважды в него, пока он разворачивался. Но что поделать! У наших гостей времени всегда в обрез — четырнадцать дней, в лучшем случае три недели, а успеть они хотят за это время столько, что в обычных условиях на это потребовалось бы полгода. Сегодня ведь все превратилось в рекламу, бизнес и пропаганду, даже высокое искусство настоящей охоты».

Профессор из Вены Оскар Кениг рассказывает, как он в конце двадцатых годов начал приучать диких львов к фотографированию их туристами. Он убивал метким выстрелом антилопу, привязывал ее веревкой к машине и тащил волоком за собой. Львы выбегали из своих укрытий и бросались на добычу. Постепенно они поняли, что достаточно после выстрела подбежать к машине, чтобы без хлопот и в полной безопасности досыта пообедать.

Один американский кинодеятель пошел в этой своеобразной «дрессировке львов на воле» еще дальше. Он придумал такой трюк: набивал форменный костюм цвета хаки кусками мяса и помещал изготовленные таким образом чучела в палатку. Затем садился в машину и с безопасного расстояния снимал, когда львы забирались в палатку, вытаскивали оттуда чучело и разрывали его на части. В фильме получалось нападение львов на спящего человека…

За подобные «шутки», как правило, расплачиваются ни в чем не повинные люди. Так, к ничего не подозревавшему охотнику, спавшему посреди степи в своей палатке, начали по ночам наведываться львы и, просунув голову внутрь палатки, с любопытством разглядывали ее содержимое…

За грехи безответственных охотников зачастую приходится расплачиваться и людям, не имеющим ничего общего с охотой. В июле 1936 года в бывшем бельгийском национальном парке «Альберта» (ныне Вирунга-парк) турист приблизился со своим фотоаппаратом к одиночному старому слону на расстояние 15 метров. Неожиданно животное напало на нарушителя спокойствия и свалило его ударом хобота на землю. В довершение слон опустился возле своей жертвы на колени и пропорол его бивнем насквозь. Трое провожатых нашли убитого под грудой веток, которыми слон забросал труп.

Поскольку тот же слон и после этого неоднократно пытался напасть на людей, его в конце концов пристрелили. При этом обнаружили в его черепе гноящуюся рану, в глубине которой находилась пуля, расплющенная о черепную кость. Нестерпимые боли и сделали этого слона таким злобным и мстительным.

Спустя три года другой слон в том же парке возле озера Эдуард напал на автомобиль, в котором сидел профессор со своими студентами. Животное пропороло бивнями кузов и перевернуло автомобиль как раз в тот момент, когда профессор намеревался с другой стороны из него выпрыгнуть. Таким образом, он попал прямо под машину, которая придавила его к земле, сломала оба бедра и расплющила ноги.