Они пришли с юга

Якоб крикнул им, чтобы они вернулись на свои рабочие места, остановили станки и не вмешивались в происходящее. Но они не послушались его. Сгрудившись тут же во дворе, они с любопытством стали наблюдать, что же будет дальше. За несколько минут вокруг Якоба собрались сотни зрителей.

Какой-то низенький толстый человек изо всех сил проталкивался сквозь толпу и громко кричал:

– Что случилось? Что случилось?

Увидев восьмерых пленников, стоявших лицом к стене с поднятыми руками, он оторопело уставился на них и, казалось, совсем утратил дар речи, но затем приосанился и важным голосом произнес:

– Укажите мне, кто стрелял? Надо прекратить эти бандитские выходки!

– Стой на месте, стрелять буду! – крикнул ему молодой боец.

Но толстяк не унимался, а, напротив, стал наскакивать на бойца. От резких движений полы его халата разлетались в разные стороны. Кто-то из рабочих крикнул ему:

– Не лезь не в свое дело, немецкий прихвостень!

– Хватит, здесь командую я! – сердито сказал толстяк.

Неожиданно перед ним вырос Якоб.

– Ошибаешься, – сказал он, – здесь командую я! Одним ударом кулака Якоб свалил толстяка с ног.

Судорожно икнув, тот плюхнулся на спину и остался лежать неподвижно, точно мешок с мукой.

* * *

Старый грузовик Каструпа, замаскированный до неузнаваемости, трясясь, въехал на территорию завода. В кузове было семь человек и двести килограммов взрывчатки.

Каструп медленно въехал в гущу толпы, нехотя расступавшейся перед грузовиком. Бойцы перемахнули через борт и приказали всем спуститься в убежище. Рабочие нехотя повиновались, с любопытством оглядываясь на диверсантов.

– Поторопитесь! Вам же лучше будет!

– А что вы сделаете с эсэсовцами? Расстреляете их?

– Да, да. Не задерживайте нас!

– А убежище не разлетится от ваших бомб? – опасливо спросил кто-то.

– Если вы не выйдете оттуда в ближайшие двадцать минут, с вами ничего не случится… Давайте скорей, друзья, мы торопимся!

– Понятно… Мы сейчас…

То тут, то там снова раздавался треск автоматов, затем все стихало.

Красный Карл подошел к Якобу.

– Ты не видел главного инженера? – спросил он.

– Не он ли там валяется? – Якоб показал на распростертого в грязи толстяка.

– Да, черт побери, это он. Ты что, убил его?

– Да нет, просто мне пришлось разок двинуть ему, – ответил Якоб.

Красный Карл рассмеялся и, подойдя к толстяку, начал обыскивать его карманы. Тот застонал и заворочался, что-то бормоча. Красный Карл достал из его кармана связку ключей. Проходя мимо Якоба, он сказал:

– Между прочим, он нацист.

Вскочив на подножку грузовика, Карл крикнул Каструпу:

– Трогай!

Грузовик заворчал, затрясся, пересек заводской двор и остановился у здания электростанции. Красный Карл без труда отпер тяжелую железную дверь, его люди принялись торопливо сгружать взрывчатку и носить ее внутрь.

Между тем все рабочие укрылись в убежище. Трое бойцов встали у дверей, остальные тоже кинулись сгружать взрывчатку.

* * *

Показался Фойгт. Он один вел троих пленников. Их поставили к стене рядом с другими.

– Где остальные ребята? – шепотом спросил его Якоб.

Фойгт грустно поглядел на друга.

– Мальчишку ранило в живот, – тихо сказал он. – Вилли с Нильсом понесли его в санитарную машину.

– Как думаешь, оправится? Фойгт вздохнул и покачал головой.

– Не знаю, я не врач, – сказал он.

Вместе с Якобом он вошел в опустевшую дежурку. Набрав столько ружей, сколько они могли унести, Якоб и Фойгт побежали к санитарной машине. Одежда на них совсем вымокла под дождем.

– А машину-то как они нам разукрасили! – прокряхтел Фойгт, согнувшись под тяжестью ноши.

– Да, плохо наше дело, – откликнулся Якоб.

– Есть у тебя закурить?

– Обожди, – сказал Якоб. – Потом.

– Ладно.

– Боюсь, немцы сейчас прискачут! Небось услышали стрельбу, – проговорил Якоб.

– Гм, да, уж они смекнут, что к чему. Красный Карл раньше, чем через четверть часа, не управится. Хоть бы не столкнуться с ними на обратном пути, – проговорил Фойгт. Оступившись, он едва не упал и зло выругался.

Фойгт и Якоб сложили оружие в багажник санитарной машины. В машине лежал на носилках совсем молодой паренек, пот выступил у него на подбородке и на носу. Еще двое раненых сидели скорчившись на полу. На том, что был ранен в лицо, теперь была повязка, почти совсем закрывшая ему глаза, бинты насквозь пропитались кровью. Якоб подошел к мальчику, лежавшему на носилках, и вытер ему лицо чистым носовым платком. Паренек в полутьме посмотрел на него.

– Это ты, Якоб? – прошептал он, стараясь нащупать его руку.

– Лежи спокойно, – ответил Якоб, наклоняясь над юношей, – тебе сейчас лучше помолчать.

– Мы сделали свое дело на этот раз, верно, Якоб? – с трудом выговорил паренек.

– Конечно, – Якоб утвердительно кивнул.

– Мне крышка, Якоб, солдат ранил меня в живот.

– Лежи спокойно, сейчас мы свезем тебя в больницу, – сказал Якоб.