Они руководили ГРУ

В сентябре 1936 года в Нюрнберге должен был состояться очередной съезд национал-социалистической партии. Давая оценку последним событиям и напряженным отношениям с Германией, Орлов писал в Москву: «Нюрнбергский партайтаг будет весь построен на выступлениях “против большевиков”, в требовании к германскому народу нести новые тяготы на 1,5-миллионную армию. И только при исключительном стечении обстоятельств, может быть, Гитлер пойдет ва-банк, т. е. на разрыв с нами… до Нюрнберга я не жду слишком острых моментов. Слухи о разрыве с нами усиленно пускают французские источники и их рупоры, но на 97 % объясняют это тем, что они ужасно боятся, как бы из-за конфликта между нами и Германией они не были втянуты в войну».

На нюрнбергском съезде был утвержден четырехлетний план развертывания военного производства, разработанный в 1935–1936 годах. За месяц до съезда Гитлер подписал секретный меморандум об экономической подготовке к войне, заканчивавшийся директивным указанием: «1) Через четыре года мы должны иметь боеспособную армию; 2) через четыре года Германия должна быть готова к войне». Таким образом, Германия должна была быть готова к большой войне к 1940 году.

После возвращения в Берлин Александр Григорьевич подготовил обстоятельный доклад в Москву с анализом всех вопросов, рассмотренных фашистским съездом. Он осветил все показанные в Нюрнберге достижения немецких оружейников, заметив в конце: «Я хотел бы подчеркнуть, что появление советского военного атташе было большим событием, которое с одной стороны весьма благодарно воспринято военным миром, а на правящую клику это произвело впечатление “нахальства большой силы’’, которая не постеснялась появиться в Нюрнберге и весьма хладнокровно продолжать изучение вооружений возможного будущего противника. Эффект был очень большой». Доклад вызвал несомненный интерес. Однако в Наркомате обороны, обладавшем всей полнотой информации о Германии, сложилось впечатление, что на это раз немцы «поскромничали», не показав всех своих новейших достижений. Расценивая само присутствие Орлова на съезде как правильный дипломатический шаг, Москва отметила: «По всей видимости, Ваше появление в стане будущего (слово было зачеркнуто. — Примеч. автора очерка.) противника произвело должный эффект: оно вызвало большое неудовольствие фашистских "вождей” и с удовлетворением было воспринято представителями германской армии».

В течение продолжительного времени между Германией и СССР сохранялись довольно напряженные отношения из-за испанских событий. 25 октября 1936 года была окончательно оформлена ось Берлин — Рим: Италия и Германия заключили соглашение о разграничении сфер экономической экспансии на Балканах и Дунайском бассейне, о совместной борьбе против Испанской республики и признании захвата Эфиопии Италией. 18 ноября 1936 года Германия и Италия заявили о признании правительства Франко. Через неделю — 25 ноября 1936 года — Германия, Италия и Япония заключили «антикоминтерновский пакт», направленный как против Коминтерна, так и против Советского Союза. Еще через несколько дней Италия подписала с Франко договор об оказании последнему военной помощи. Германия пока открыто об оказании франкистам помощи не заявила.

В такой сложной обстановке перед Александром Григорьевичем стояла задача организации непрерывного наблюдения за любыми малейшими изменениями во внешней политике Германии, способными повредить мадридскому правительству в борьбе с мятежниками. В связи с отсутствием сухопутной границы между Германией и Испанией важную роль в оказании помощи франкистам мог сыграть флот. «Хочу обратить Ваше внимание на одну из важнейших задач, которая перед нами стоит и которая должна быть разрешена в ближайшее время. Это изучение торгового флота Германии. История русско-японской войны показывает, что тщательное изучение деятельности торгового флота может помочь нам своевременно обнаружить активные намерения противника и своевременно обнаружить начало его мобилизации… О всех подозрительных фактах, обнаруженных Вами при изучении торгового флота, прошу сообщать немедленно».