Они шли убивать. Истории женщин-террористок

В 1937 году Колосовым снова были предъявлены обвинения в контрреволюционной деятельности. Колосовы обвинений не признали. Их дело рассматривала «тройка» УНКВД по Омской области, которая заочно приговорила обоих к высшей мере наказания. Приговор был приведен в исполнение 7 августа 1937 года в Тобольске. Тела Евгения Евгеньевича и Валентины Павловны захоронили в общей яме на территории тюремного хоздвора.

Глава 1 Мастерская в Териоках

Первые динамитные мастерские боевой организации п.с.-р. были созданы перед делом Плеве в 1903–1904 гг. Возникли они сначала за границей. В одной из них во Франции, в городе Лориан, работал шлиссельбуржец П. С. Поливанов, который желал принять непосредственное участие в покушении на Плеве. Следующая мастерская, организованная в Женеве на rue Carouge, хозяином которой был Биллит, потерпела неудачу. В ней произошел взрыв.

Из этих мастерских вышли такие техники, как Швейцер, Покотилов, Л. И. Зильберберг, Дора Бриллиант. Центральную роль в организации мастерских играл крупный боевик того времени, член ЦК партии, известный под кличкой «Ивана Николаевича». Это был столь знаменитый впоследствии провокатор Азеф. В то время я еще не состояла членом боевой организации, но Азефа уже хорошо знала по общепартийной работе. Знакомство мое с ним началось с 1902 г. в Петербурге, и мне были известны не только клички, под которыми он тогда фигурировал в партийных кругах, — «Валентин Кузьмич», «Толстый», — но и его настоящее имя. Он как-то дал мне, на всякий экстренный случай, адрес своей службы, контору какой-то электрической компании. Мои отношения с ним по Б. О. начались гораздо позже, когда динамитные мастерские были перенесены в Финляндию. Сделанная перед этим попытка организации их в Петербурге закончилась неудачей. В конце 1905 года две таких мастерских вскоре по возникновении провалились. Тогда «Иван Николаевич» решил перенести их в Финляндию.

В этот период деятельности Б.О. «Иван Николаевич» и привлек меня к работе. В первых числах января 1906 года мне передали его распоряжение немедленно приехать в Гельсингфорс. Я в это время жила в Москве, где с октября месяца работала в крестьянской комиссии при ЦК партии, созданной по инициативе К К. Брешковской. Еще в сентябре 1905 года «Иван Николаевич», видимо, в связи с организацией динамитных мастерских в Петербурге, предлагал мне вступить в Б.О., но не припомню сейчас точно причин, помешавших мне тогда же принять предложение.

В два-три дня я передала свою работу в комиссии Марии Осиповне Сыцянко, старой партийной работнице, теперь уже покойной, и, получив точное указание, где найти в Гельсингфорсе «Ивана Николаевича», выехала из Москвы.

В Гельсингфорсе, в условный час, на явке (в одном из ресторанов) я застала «Ивана Николаевича». Он объяснил мне, для какой цели вызвал меня. В Териоках была только что оборудована динамитная мастерская для подготовки нового состава техников. Я должна поехать туда и под руководством хозяев мастерской обучиться технике приготовления снарядов. С гибелью Покатилова, Швейцера, с арестом Доры Бриллиант, Б. О. понесла тяжелый урон в технических силах. Необходимо создать новый актив техников.

В Гельсингфорсе к этому времени скопилось много нелегальных разных партий. После первых дней революции 1905 года начались аресты. Первоначально все спасались бегством в Финляндию, которая проявляла тогда к русским революционерам большое сочувствие. Многие из старых эмигрантов, выехавшие из заграничных центров — Парижа, Лозанны, Женевы, — как Волховской, Шишко, позже Аксельрод,[121] тоже задержались в Финляндии, не решаясь ехать в Россию при успевших уже измениться политических условиях. Возвращаться так быстро обратно на свои старые насиженные места не хотели и временно выжидали в Финляндии.

«Иван Николаевич» запретил мне с кем-либо видеться. Гельсингфорс, да и вся Финляндия кишели русскими сыщиками, что я уже и сама успела заметить по приезде туда.

«Иван Николаевич» предложил мне проехать с ним на залив (я была в Гельсингфорсе первый раз), а затем на свою квартиру к активистам Мальберг, где он обычно имел приют. Здесь обстановка для разговора была более удобная, чем в ресторане. «Иван Николаевич» сообщил мне, что в ближайшее время предполагается совершить покушение на П. Н. Дурново в Петербурге и на Дубасова[122] в Москве. Техники, которых надеются подготовить во вновь созданной мастерской, должны будут принять участие и в том, и в другом покушении.

В тот же вечер я направилась в Териоки. На вокзале в Гельсингфорсе шпионы не заинтересовались мной; они находились в большой ажитации, поджидая кого-то, и я даже слышала фразу, сказанную одним из них: «он еще здесь, сегодня приходил, покупал газету».