Они сошлись, как лёд и пламень... (СИ)

Не могу сказать, что я испытала отвращение, но и радости тоже не было. Я так опешила, что даже не пыталась оттолкнуть Уильямса, а когда он отстранился, то почувствовала, как пылают щёки. Хорошо, что в спальне горел только ночник, и Катон не мог видеть, как смутил меня своим неожиданным поступком. Нет. Я не злилась на него, просто не понимала.

– Если тебя на это надоумила Прим, то…

– Она ни при чём, – перебил меня Катон, – Просто помни: мы «безумно влюблены» друг в друга. Честно, думал, что сейчас врежешь. Я не мог знать, как ты отреагируешь на это перед камерами и на сцене. Поэтому, уж лучше бы ты сейчас перебесилась, а к туру уже привыкла. И Габи, и Хеймитч уже пару дней твердят, что придётся неоднократно показывать свои чувства на публике. Считай это своеобразной тренировкой, – Уильямс закончил.

Его монолог был более чем рационален. На людях я бы точно не сдержалась и оттолкнула бы парня, если бы не отвесила пощёчину. В конце концов, нам нужно будет заставить поверить Дистрикты в нашу «любовь», так что пора переводить отношения на новый уровень.

– А теперь спать. Завтра с самого раннего утра к нам нагрянет вся процессия, – Катон наклонился ко мне ещё раз, но просто чмокнул в щёку, – Не обижайся на меня. По крайней мере, во время тура целоваться придётся, и не раз. Спокойной ночи.

– Спокойной… – произнесла отрешённо я, уже в спину Катона, когда он выходил из моей комнаты.

***

Мой беспокойный сон нагло прервали громкими визгами, доносившимися с первого этажа. Я с трудом приняла сидячее положение и, потирая глаза, посмотрела на часы, которые показывали шесть утра. Делать нечего, пришлось спускаться в гостиную к источнику шума.

– Китнисс, ты что ещё спишь? – вместо приветствия на меня набросилась Эффи.

– А что мне ещё делать в шесть утра? – яркий свет резал глаза, но я отчётливо видела, что сейчас в комнате около десяти людей. Заметив среди гостей Цинну, я попыталась двинуться к нему, но мне этого не удалось.

– Китнисс, мы так скучали! – а вот и троица, они время вообще видели? Откуда в них столько энергии? Но потом посыпалось с трёх сторон:

– Ты так себя запустила.

– Да мне не меньше двух часов тут с ногтями возиться.

– Подумаешь, вот что мне делать с бровями?

– Спасибо, что не стригла волосы.

И вот сейчас посмотрев на стилиста Уильямса и всего на одну ассистентку, мне стало завидно. Меня будут мучать часа три-четыре, а с парнем за час с лихвой управятся.

Кстати, сейчас Катон, с мило растрепавшимися после сна волосами, усердно пытался обратно не заснуть, пока ему что-то объясняла Габи.

Что ж, не я одна уже ненавидела этот тур.

Через пару часов мой образ был готов. Цинна заплёл косу маминым способом, а троица привела в порядок ногти и лицо, сделав макияж, скрывающий не выспавшееся состояние.

А вот с Уильямсом заморачиваться не стали, он уже вышел ко мне в верхней одежде. Его только приодели и уложили волосы. Как только его стилист и ассистентка отвлеклись, переговариваясь с Цинной и троицей, Уильямс долго не раздумывая, запустил пятерню в светлые волосы и взъерошил их так как было нужно ему, а не капитолийцам.

– Потом на ветер спущу, – сказал Катон, и я невольно улыбнулась его непосредственности.

***

Как же сильно я ошибалась, что наведение красоты перед выступлением – самая неприятная часть. Выйдя из дома вдвоём за ручку, мы сразу оказались в прямом эфире на весь Панем. Где-то минут десять нас интервьюировал Цезарь прямо через камеру, а мы с фальшивыми улыбками отвечали и даже пытались шутить. Но перед окончанием интервью, Катон притянул меня к себе и поцеловал, а я поддержала его игру, положив руку ему на затылок. Судя по визгам в студии у Цезаря Фликермана, мы произвели настоящий фурор.

Через час после этого я, Катон, Хеймитч, Габи и Эффи уже стояли в доме Правосудия, готовясь выступать со сцены перед всем Дистриктом. Менторы молчали, а вот Эффи вручила нам карточки с текстом, заставила их прочитать вслух и только потом выпустила на сцену.

Выйдя к толпе людей, первым, что я увидела два экрана. Один из них пустовал, а вот с другого на меня смотрел Пит. Перед глазами пронеслось, как он поскальзывается на Роге и летит вниз. Вне силы это больше смотреть, я нашла в первом ряду маму и Прим, начала зачитывать карточку, стараясь придать тексту эмоциональную выразительность.

***

Жизнь стала напоминать день сурка. Подъём, завтрак, получение от Эффи карточки, одевание, интервью в прямом эфире с обязательными элементами нежности к Катону, выступление, ужин в доме Правосудия, нотация от Хеймитча за мою неискренность и отбой.

Десять дней я живу по этому расписанию, десять Дистриктов позади. Остались три пункта нашего тура: Дистрикт-1, Капитолий, и завершает весь этот ужас Дистрикт-2.

Тур Победителя устраивают в межсезонье, чтобы напомнить людям об их беззащитности, а заодно и самим победителям. Каждый день видя изображения погибших трибутов, я потом вижу их и ночью во снах. Если раньше я просто просыпалась от кошмаров, то теперь я стала метаться во сне и кричать. От этих криков из соседнего купе прибегает Катон.