Они сражались за Родину: евреи Советского Союза в Великой Отечественной войне

Советское партизанское движение на пике своей мощи (конец 1942 г. – лето 1944 г.)

Осенью 1942 г. в результате усиления партизанского движения в лесных регионах России и Восточной Белоруссии начали появляться «партизанские зоны». Иногда такая зона могла простираться на тысячи квадратных километров и включать десятки населенных пунктов под контролем партизан. С каждым разом оккупантам требовалось все больше сил для захвата этих зон, но удержать их все равно не удавалось: после ухода немцев партизаны сразу вновь овладевали территорией. Такие зоны стали базой для партизанских отрядов и бригад, организованных в партизанские соединения. Секретари и коллективы местных партийных комитетов советских республик были возвращены в немецкий тыл, в места их довоенной деятельности, прежде всего в восточных регионах и частично в западных. Эти люди получили необходимые полномочия и стали основными руководителями действовавших в их зонах партизанских частей [Портасенок и др. 1984: 42]. Таким образом утверждалась власть компартии над партизанским движением и закладывались основы для возвращения в эти края советской власти.

Должность комиссара, упраздненная в Красной армии 9 октября 1942 г., в партизанских частях продолжала существовать. Комиссары олицетворяли надзор компартии за партизанским движением и подчиненность его главным образом партии, а не армии.

На западе Белоруссии и на северо-западе Украины (Волынь) советская партизанская деятельность стала ярче проявляться летом и осенью 1942 г., однако до организованных операций дозрела лишь в 1943 г.[78] Региональные комитеты компартии прибыли в местные партизанские зоны между апрелем 1942 г. и апрелем 1943 г. Осенью 1942 г. в партизанской деятельности в районе Западной Украины произошел решительный поворот. До того партизаны действовали в основном на северо-востоке Украины, в районе Чернигова и Сум, к востоку от Днепра. Расположенные там партизанские части, объединившие в основном бойцов С.А. Ковпака и отряды А.Н. Сабурова, получили приказ действовать западнее Днепра и наступать вглубь немецкого тыла. В ноябре 1942 г. эти партизанские части с боями дошли до Полесья и севера Волыни. Следом за ними прибыли и другие, и с весны 1943 г. партизанская деятельность в этих местах усилилась. Летом 1943 г. соединение Ковпака осуществило большой рейд через Восточную Галицию в сторону Карпат [Быстров 1961: 119–121; Пономаренко 1986: 475–477].

В 1943 г. отношение к партизанам населения оккупированных территорий стало еще более благоприятным, поскольку местное население лишилось надежды на получение от немецких властей независимости, зато наблюдало угон людей на принудительные работы в Германию и испытывало страх перед возмездием со стороны советской власти после ее уже кажущегося вероятным возвращения. Коммунисты, посланные в Прибалтику из советского тыла, сумели наконец несколько расширить свою деятельность.

Летом 1943 г. из советского тыла в Литву направили две оперативные группы. Во главе их стояли Мотеюс Шумаускас (кличка «Казимир») и еврей Генрик Зиманас (кличка «Юргис»). Их первые базы находились в Козянских и Нарочских лесах на западе Белоруссии. В сентябре 1943 г. была создана еще одна база в Рудницкой пуще на востоке Литвы, в 40–50 км южнее Вильнюса, около границы с Белоруссией. Зиманас обосновался в Рудницкой пуще и оттуда командовал действиями советских партизан и подпольем на всем юге Литвы, включая Вильнюс и Каунас [Левин 1975: 185–187; Палецкис и др. 1966: С. 191, 193–194, 222–224].

В Латвии серьезной партизанской деятельности не было до весны 1943 г., когда там сформировалось партизанское движение, в основном на юго-востоке, где жило много русских [Быстров 1961: 608–612; Кадикис 1967: 99–107; Левин 1988: 202–204]. Эстония попала под оккупацию позже Латвии и Литвы, и советское правительство успело оставить там подпольную ячейку, действовавшую в основном на севере. Однако активное сотрудничество местного населения с немцами привело к аресту и казням партийных деятелей в первые месяцы оккупации [Быстров 1970: 510–517, 522–527], вследствие чего в Эстонии настоящее партизанское движение не развернулось.

Одной из причин, которые привели тысячи местных жителей оккупированных территорий в ряды партизан, была угроза угона на работы в Германию. 31 марта 1942 г. гауляйтер Фриц Заукель, ответственный за немецкие трудовые ресурсы, приказал вербовать на оккупированных территориях работников для промышленности и сельского хозяйства Германии. Сначала объявили призыв добровольцев, однако после провала этой попытки в каждом городе и деревне были установлены нормы набора молодежи. Там, где поставленные требования не выполнялись, применялись карательные санкции. Тысячи молодых людей бежали в леса, предпочтя долю партизан доле «остарбайтеров» [Herbert 1991; Muller 1980: 290–292, 297, 303–307].