Они среди нас

В этот момент лифт добрался наконец до одиннадцатого этажа и выпустил нас на полукруглую площадку, залитую белым светом галогеновых ламп. Олег уверенно направился к двери с номером «66», обитой красным коленкором по последней моде, и нажал на плоскую клавишу звонка. Сигнал приглушенно пропел несколько тактов турецкого марша, и буквально тотчас же дверь распахнулась. Хмурый взлохмаченный мужчина в линялой футболке, тренировочных штанах и шлепанцах на босу ногу встал на пороге, загораживая проход, молча и пристально разглядывая нас.

– Здравствуйте! Павел Юрьевич, если не ошибаюсь? – Олег показал свое удостоверение. – Капитан Ракитин, криминальная полиция. А это – Дмитрий Котов, журналист из «Вестника».

– Не ошибаетесь, – проворчал хозяин, не двигаясь с места. – Чем обязан, господа?

– Может быть, вы позволите войти? Как-то неудобно в дверях разговаривать, – Олег был сама галантность и доброжелательность.

– О чем вы хотите со мной говорить? – по-прежнему хмуро поинтересовался Закревский, однако все же посторонился, пропуская в просторную прихожую.

Ракитин, продолжая улыбаться, быстро и профессионально осмотрелся. Я тоже успел оценить обстановку и пришел к выводу, что женщины тут давно уже не было. Печать одиночества, причем тщательно поддерживаемого одиночества, проявлялась буквально во всем: от ободранной полки с телефоном до единственной пары мокрых ботинок под вешалкой и пыльных разводов на полировке платяного шкафа.

– Павел Юрьевич, мы хотели бы задать пару вопросов, касающихся вашей жены, Анны Леонтьевны Закревской, – приступил к делу Олег.

– Аня мне больше не жена! – резко вскинулся Закревский и даже руки на груди скрестил, пытаясь придать себе оскорбленный вид.

– А по моим данным, вы с ней так и не развелись, – парировал Ракитин. – Значит, жена законная!

– Я презираю проституцию! И я презираю женщин, торгующих своим телом! – продолжал хорохориться Закревский, но в глазах его ясно проступили смятение и страх.

А еще я вдруг почувствовал, правда, на короткое мгновение, сильнейшую тягучую боль и тоску пустоты в груди этого нестарого еще мужчины, будто сам стал им! Наваждение тут же кончилось, но теперь я больше не мог, как минуту назад, думать о его возможной виновности в смерти жены. Я точно знал, что Закревский не виновен, что он даже не знает о ее смерти и до сих пор безумно любит Анну, несмотря на внешнюю браваду и позу.

Поэтому, чтобы прекратить бессмысленную перепалку и помочь обоим, я жестом остановил Олега и спросил:

– Где вы были вчера вечером, когда убили вашу жену?

Закревский застыл от моих слов, потом глаза его медленно расширились, руки опустились.

– Что вы сказали про Аню? – он произнес это свистящим шепотом, голос отказался повиноваться ему.

– Ваша жена была найдена вчера около восьми часов вечера в арендуемой ею квартире мертвой, – четко проговорил я, не спуская с Закревского глаз. – Где вы были в это время?

– Что значит «мертвой»? Кто это сделал?! – продолжал хрипеть тот, не слыша вопроса.

– Она убита, – вмешался Ракитин, – ударом подсвечника по голове. Мы ищем убийцу и рассчитываем на вашу помощь, Павел Юрьевич.

– Да-да, я понимаю, – потерянно забормотал Закревский, голос снова вернулся к нему, но какой-то другой – механический, что ли?

– Так когда вы виделись с Анной Леонтьевной последний раз? – решил я спросить его по-другому.

– Виделся?.. Да нет, я не видел Аню больше месяца… Она сама так хотела, – Закревский слепо повернулся и побрел в глубь квартиры, продолжая разговаривать как бы сам с собой, а мы потихоньку двинулись за ним. – Она говорила, что скоро все закончится и мы снова будем вместе… А я, я не мог больше терпеть… Я так сильно любил ее! Я пошел в этот мерзкий клуб, где она… Но Ани там не было, и телефон ее молчал… Тогда я вернулся домой и стал ждать ее. А потом она позвонила…

Он пришел на кухню и принялся рыться в ящиках стола.

– Когда, во сколько это было? – тут же уточнил Ракитин.

– Не помню…

– Постарайтесь, Павел Юрьевич, это очень важно! – мягко настаивал Олег.

– Кажется, часов в девять… или десять, – он посмотрел на нас потемневшими от внутренней боли глазами. – Да, в девять. Я как раз включил телевизор. Хотел хоть как-то отвлечься, пока она не придет… Она позвонила и попросила, чтобы я пришел в парк, к фонтану. Это место нашего самого первого свидания!..

Мы с Олегом переглянулись, и я спросил:

– Вы ничего не путаете, Павел Юрьевич? Точно, в девять часов?

– Разумеется, у меня прекрасная память на числа.

– И вы пошли на встречу?

– Естественно!.. Но она не пришла, – Закревский вытащил из ящика помятую пачку сигарет и зажигалку, кое-как прикурил, морщась от дыма, как человек, давно не имевший дела с табаком, потом продолжил: – Вместо нее ко мне подошла красивая молодая женщина, назвалась Аниной подругой и сказала, что Аня прийти не сможет, что к ней пришли… в общем, к ней пришел очередной…

– Понятно, – поспешил я ему на помощь. – А как звали подругу?

– Надя, кажется… – Закревский курил, почти непрерывно затягиваясь и стряхивая пепел прямо на пол. – Я ее никогда раньше не видел.