Они среди нас

– Какого лешего, Олег?! – я вложил в этот рык все остатки эмоций, но он не возымел никакого действия.

– Привет, Димыч! Ты просил позвонить, что случилось?

– Ты на часы хоть иногда смотришь? – едва ли не с обидой поинтересовался я.

– Конечно, уже девять часов, рабочий день в самом разгаре, – Ракитин был абсолютно серьезен и неумолим, как торнадо или цунами.

Я плюнул на попытки вызвать сочувствие к своему больному организму и попробовал сосредоточиться на реальности. Тут же почувствовал, как что-то мягкое и теплое трется о мои голые ноги – Грэг, брат мой меньший, как же мне хреново! Кот, словно приняв эту душераздирающую телепатему, коротко муркнул и снова шоркнулся пушистым боком, на сей раз прямо о мою щеку. Я попытался погладить Грэга по выгнутой спинке, но промахнулся и едва не потерял равновесие.

– Слушай, капитан, у меня есть интересная информация для следствия, но по телефону не могу. Мне надо сначала немного поправить здоровье. Через час подъезжай ко мне, поговорим.

– Что, так тяжело дается знание? – саркастически хмыкнул он.

– Не пытайся шутить, Олежек, юмор никогда не входил в список твоих добродетелей. В приложении к тебе – это скорее недостаток, – я тоже уперся.

– А если я пива привезу? – голосом бывалого провокатора продолжал он.

– Тогда – недоразумение…

– Ладно, шутник, – посерьезнел Ракитин, – ехать к тебе у меня времени нет. Через час жду тебя возле Нового собора, не более пяти минут. Опоздаешь, отстраню от дальнейшего участия в расследовании!

В трубке запел сигнал отбоя. Вот так! И с таким тираном и узурпатором я дружу уже больше двадцати лет! И лучшего желать не хочу, между прочим. Странная штука – мужская дружба.

Я глубоко вздохнул и заставил себя принять вертикальное положение. Грэг снова закружил между моими ногами, неосознанно создавая дополнительные помехи движению больного организма хозяина. Не желая обижать преданное животное и стараясь не обращать внимания на протестующий гул и звон в голове, я осторожно перешагнул через кота и отправился сначала на кухню, где буквально в полуобморочном состоянии от тошноты и пульсирующей боли в затылке сумел приготовить целых пол-литра знаменитого эликсира жизни – «доши», напитка из мяты, меда и лимона, выравнивающего перекошенную алкоголем энергетику организма и очищающего ткани от шлаков. Потом, в обнимку с кружкой животворной жидкости, забрался в душ, настроил его на самый жесткий режим и минут пятнадцать подставлял больное тело под контрастные струи, пока кожа не стала багровой, а голова не обрела легкость и ясность.

Допив «доши», я наконец почувствовал, что снова могу управлять собственным организмом, и даже смог без проблем вскрыть банку с кошачьими бифштексами и плюхнуть их в миску возле холодильника. Но окончательное возвращение к жизни состоялось с помощью уникальной медитативной техники, которой успела обучить меня чудесная и удивительная женщина по имени Ирина! Каждый раз при погружении в причудливый и ни с чем не сравнимый мир трансовых видений меня не покидало ощущение, что кто-то находится рядом, может быть, прямо за спиной, и ненавязчиво помогает мне пройти этой призрачной, переменчивой дорогой, чтобы в конце обрести себя, осознать свою целостность через неразрывность земного и небесного бытия…

В итоге ровно через час я стоял, нахохлившись и засунув руки в карманы куртки, напротив Нового собора, воздвигнутого сравнительно недавно на том же самом месте, где каких-то еще полвека назад возвышался памятник Лысому Вождю.

Ракитин был, как всегда, точен как атомный хронометр. Рядом со мной взвизгнули покрышки его служебной «ауди» и, будто сама собой, распахнулась дверца.

– Падай, горе-алкоголик! – Олег, ухмыляясь, разглядывал мою постную физиономию, еще хранившую следы борьбы с похмельем.

– От такого же слышу! – вяло огрызнулся я, устраиваясь рядом на переднем сиденье.

– Я, брат, отрываюсь только по выходным и не чаще раза в месяц, – покачал головой Ракитин. – А ты, смотрю, все не можешь забыть?

Он, сам того не ведая, попал мне прямо в сердце, в едва затянувшуюся рану, и я не смог сдержать гримасы боли. Олег тут же понял, что перегнул палку, и сказал примирительно-извиняющимся тоном:

– Прости, Димыч, я не хотел!.. Так что ты собирался мне рассказать?

– Я, между прочим, вчера не напился, а получил производственную травму! – уже успокаиваясь, начал я в своей обычной манере – Зато добыл вам сразу двух подозреваемых.

– Уж не мужа ли Закревской? – проявил осведомленность Ракитин, доставая сигареты, и, перехватив мой заинтересованный взгляд, пояснил не без самодовольства: – Опер я, по-твоему, или погулять вышел?

– Ну да, первым, по логике, и должен быть бывший муж-ревнивец, – кивнул я и прищурился на Олега. – А второй?

– Да кто угодно! Любовник, пьяная подружка, маньяк, наконец, – отмахнулся Ракитин. – Все равно, если не бывший муж, будем проверять всех подряд и рано или поздно откопаем.

– Копать не придется, Олежек! Второго я дарю тебе безвозмездно, – я сделал широкий жест рукой и тоже прикурил.