Они среди нас…

Это произошло в 1970-х годах в Таттинском улусе. К нам в Ытык-Кюель приехал в гости дальний родственник Серафим. Он ехал домой в Уолбу, попросил одолжить ему велосипед.

Уолба находится в 33 км севернее Ытык-Кюеля. Тогда нынешней федеральной трассы еще не было. Основной маршрут остался прежним, но заезд был другой, сворачивали чуть раньше, дорога шла через два алааса. Первый называется алаас Енея. Дорога вела в поле с восточной стороны, спускалась под холмами на севере, с запада подъем мимо небольшого кладбища, дальше через лес спуск в другое поле.

Серафим заехал в этот алаас вечером, когда солнце уже начало садиться. Проехал под холмами, подъехал к выезду из алааса, вдруг видит: на одной из могил спиной к нему сидит женщина и расчесывает волосы. Серафим удивился, что за сумасшедшая расселась на кладбище? Может, какая-нибудь женщина решила помянуть своих родственников? Движимый любопытством, он поднялся наверх, чтобы поговорить с ней. Окликнул ее, ответа не последовало. Решил тронуть за плечо, протянул руку, и в этот момент женщина медленно обернулась. На него глядела Христина, молодая женщина, недавно наложившая на себя руки и похороненная в этой местности. Серафим не помнил, как проехал оставшиеся три километра до дома. Слег с сердцем, еле откачали.

С того дня Христина стала появляться везде. В то лето я с бабушкой приезжал в Уолбу погостить. После ужина нас не пустили играть на улицу. Уолба находилась как будто в осаде. Люди боялись выходить вечером. Перешептывались, что Христину видела ее лучшая подруга, после встречи долго лежала в больнице.

Со стороны алааса, где ее похоронили, появлялся небольшой смерч и исчезал у дома, где она жила. После ее смерти туда заселился один старик. Каждую ночь Христина выгоняла его из дома. Дед не выдержал, съехал.

Водители, привозившие в Уолбу грузы, тоже видели ее на кладбище, спрашивали: «Что за чокнутая сидит на могиле и расчесывает волосы?»

Бабушка ворчала, зачем самоубийцу похоронили на общем кладбище, как обычного покойника, лицом вверх, не водрузив на голову глиняный горшок. Еще и звезду с флажками прибили на могильном столбе, будто со всеми почестями проводили.

В апреле отец Серафима Терентий купил несколько килограммов соли и обсыпал всю поверхность могилы, чтобы соль пропитала землю, когда растает. С тех пор Христина перестала являться и пугать земляков.

Месть удаганки

В 1989 году в составе археологической экспедиции ЯГУ я побывал в Алазейском остроге. Это одно из первых русских поселений на севере Якутии. Река Алазея несет свои воды к Восточно-Сибирскому морю параллельно Колыме. В устье речки Буор-Юрях, которую местные часто называют Рассошкой, в середине XVII века казаки основали острог. Он был зимней перевалочной базой для экспедиций, направлявшихся дальше на северо-восток. Сюда с моря на зимовку заходили кочи, спасаясь от коварных льдов Северного Ледовитого океана.

К концу XVIII века многие казаки породнились с местными юкагирами и якутами. В нескольких километрах от острога до сих пор находится село под названием Сватай. Острожные казаки ездили сюда за женами. Вероятно, в таком смешанном браке и родилась Фёкла. По рассказам, она выглядела, как русская.

Фёкла была красивой, доброй и обладала даром лечить людей. Местные считали ее шаманкой. Строгий отец хотел выдать Фёклу за богатого казака. Но девушка уже отдала свое сердце молодому инородцу. Влюбленные сбежали из острога на упряжке. Проезжая через реку, не заметили полынью и утонули. По свидетельствам, Фёкла погибла 10 декабря 1796 года, когда ей было 19 лет. После смерти она превратилась в местную легенду.

Во время археологических раскопок мы обнаружили остатки старой часовни. При ней, как и положено, было кладбище. Большинство могил исчезли после пожаров, не раз бушевавших в лесотундре. Но могила Фёклы осталась целой и невредимой. Говорят, у могилы «русской шаманки» огонь всегда останавливался.

Впрочем, этому есть более прозаичное объяснение. На территории бывшего Алазейского острога долгое время жил бобылем Михаил Слепцов. Он скончался в середине 1980-х годов и здесь же похоронен. Старик и ухаживал за могилой Фёклы.

В 1989 году я услышал от одного местного жителя рассказ, навсегда запавший мне в душу. В конце 1960-х сватайские комсомольцы отправились в лыжный агитпробег до Аргахтаха. Первая ночевка была у старика Михаила Слепцова. Вечером немного выпили. Комсомольцы на алкоголь не налегали – утром вставать на лыжи, а хозяину подливали без ограничений. Захмелевший старик рассказал им, что не раз видел, как Фёкла ходит по берегу Алазеи. Но у них молчаливый уговор – не беспокоить друг друга.

Ночью с одним из участников агитпробега случился припадок. Он кричал, что Фёкла заглядывает в окна. Старик выбегал на улицу, отгонял невидимую шаманку. Так и прошла ночь. Утром с оказией молодого человека отправили на собачьей упряжке в Среднеколымск. Добравшись до Аргахтаха, комсомольцы узнали, что их товарищ помещен в психиатрическую лечебницу.

* * *