Они украли бомбу для Советов

Руководители Службы внешней разведки России в силу своего положения не слишком склонны к общению с прессой. И занимавший этот пост Евгений Максимович Примаков, и сменивший его Вячеслав Иванович Трубников (он возглавлял разведку с 1995 по май 2000 года) интервью дают раз в год, обычно в канун своего праздника — Дня работника Службы внешней разведки. Мне удалось встречаться с главными разведчиками страны несколько раз. Обычно они проходили в святая святых СВР — в ее штаб-квартире в Подмосковье, в кабинете директора.

Бывало, такие встречи плавно переходили в поздний вечерний ужин. Должен с сожалением заметить: откровенности собеседникам это не прибавляло. Но все же, все же…

Итак, мой собеседник, экс-директор разведки генерал-полковник Вячеслав Иванович Трубников.

— Вячеслав Иванович, на мой взгляд, до недавних пор дела в стране шли не так удачно, как того бы хотелось. Создается ощущение, что ваша Служба, ваш лес (как вы называете свою штаб-квартиру), это, может быть, организованный, управляемый островок в разбушевавшемся океане, который не особенно поддается какому-то контролю и управлению.

— Что ж, судить — вам. Мы — государственная структура, насчитывающая уже восемь десятилетий, прошедшая через очень многие годы испытаний и сохранившая традиции, преданность Отчизне, профессионализм. Благодаря усилиям и тех людей, которые здесь работают, и дальновидности руководства страны, мы оказались в ситуации, когда наша работа достаточно востребована, когда у нас есть четкое направление. Когда о нас проявляют заботу…

— Я отчетливо понимаю, что разговор наш идет на грани «можно — нельзя», но не могли бы вы хотя бы упомянуть о неких уже не подлежащих томлению пол грифом «Секретно» успешных операциях СВР?

— Давайте останемся на второй части выражения «можно — нельзя». Я уверен, что ни одна разведка в мире не станет распространяться о своих секретных операциях. Тем более что некоторые из них никогда не будут рассекречены.

Об операциях, которые не «томятся» под грифом секретности, широкая общественность может узнать из многотомного труда «Очерки истории российской внешней разведки».

— Вячеслав Иванович, не кажется ли вам, что теперь работа директора СВР в значительной мере превращается и в работу политика?

— Нет. Я не считаю, что это работа политика, хотя кое-какие элементы действительно есть. Задача — докладывать информацию для принятия политических решений. Но сами мы в политику не лезем. И в начале каждого месяца с удивлением обнаруживаю себя в списке якобы влиятельных политиков. Я себя к таковым не отношу. Нет, я — профессионал в другой области.

— Но все же могу предположить, что и без соприкосновения с высокими политическими сферами не обходится. Идет, к примеру, совещание мировой «восьмерки». Вы же даете информацию, рекомендации. Прислушиваются ли к ним руководители страны?

— Да, у нас бывает информация, временами она сопровождается рекомендациями, основанными на тех данных, что у нас есть, и того, как видят их эксперты, руководство СВР. Все это, безусловно, учитывается высшим руководством России.

— Сведения ваши поступают из многих источников?

— Конечно. Но мы-то живем на информации от источников зарубежных. Потому она и не может быть исчерпывающей. Однако в отличие от МИДа мы сосредотачиваем наше внимание на подводных камнях. Стараемся упредить угрозы российской национальной безопасности, которые может повлечь тот или иной шаг, тот или иной вариант действий. И уж политическому руководству выбирать, каким же образом тут поступать.

— И какие-то конкретные примеры вашей помощи привести можно?

— Это вопрос уже не ко мне. К тем, кто нашими рекомендациями пользуется.

— Вы, как и ваши предшественники, тоже обосновались здесь, поблизости от места работы?