Они украли бомбу для Советов

— Если бы я это исключал, то у нас не было бы подразделения, которое занимается вопросами собственной безопасности. Раз оно существует — значит, эта гипотеза не исключается. Любые несчастные случаи в разведке становятся предметом тщательного анализа. Иногда этот анализ может занимать годы. Но он все равно имеет место быть. Хотя лучший способ разоблачить «кротов» (на языке разведчиков — предателей. — Н. Л.) — вербовка сотрудников специальных спецслужб чужой страны. Они смогут пусть не назвать, не показать пальцем, но обратить внимание, обозначить предмет утечки информации. И вот это уже является, как и в любой другой спецслужбе, изначальным этапом по поиску «крота». Я смотрю на ваш вопрос сугубо профессионально, не драматизирую его. Не исключаю вашу версию. Хотелось бы, чтобы эта версия оставалась просто версией. Но работа по поиску «кротов» у нас идет непрерывно.

— Подразделение, о котором вы говорили, существует и теперь?

— При СВР, но и ФСБ нам помогает. Ведь у ФСБ право оперативно-розыскной деятельности на территории России. Мы же этим правом можем пользоваться довольно ограниченно.

Позволю заметить, что разведка — это очень специфический вид деятельности, на которую оказывает влияние целый ряд факторов, в том числе лежащих вне сферы ее досягаемости. Риск в нашем деле присутствует всегда. Главное — свести его до минимума. Нам за рубежом противостоят очень сильные контрразведывательные органы, они тоже нацелены на достижение результатов.

Мы в СВР придаем первостепенное значение обеспечению безопасности разведывательной работы и лиц, оказывающих нам содействие. Делаем все возможное для того, чтобы исключить любые неожиданности.

— Вячеслав Иванович, в 50-е голы при разведке был отдел «В». В его жесточайшие функции входило и физическое уничтожение перебежчиков, неугодных. Рассказывают, что его сотрудники именовались «чистильщиками». А сейчас в недрах СВР осталось нечто подобное?

— Вопрос, очевидно, навеян книгой Судоплатова «Разведка и Кремль». Со всей ответственностью могу сказать, что СВР никогда не занималась и не занимается этим. По делам всех изменников и предателей работает Главная военная прокуратура.

— А вот бывший сотрудник Службы вашей — генерал Калугин — сейчас читает лекции в США и получил там постоянный вил на жительство. И что же, остается верить, что автор нескольких шумных книг и бывший депутат будет честно хранить гостайну? Где гарантия, что он случайно или не совсем случайно не «подставит» свою бывшую Службу?

— Поведение бывшего генерала КГБ Калугина заслуживает сожаления. Хранить секреты, ставшие ему известными по службе, — это дело его совести, офицерской чести и долга. Давать за него какие-либо гарантии мы, естественно, не можем. Но если он пойдет на это, то будет отвечать по всей строгости наших законов.

В свое время Калугин действительно возглавлял в бывшем Первом управлении подразделение, «основной задачей которого являлась организация за рубежом противодействия устремлениям иностранных спецслужб в отношении загранучреждений и граждан нашей страны».

— Интересно, а как с такими Калугиными обстоит в США? Есть ли какие-то аналоги тому, что бывшие секретоносители и тайнодержатели устраиваются на высокие хлеба в страны, с которыми их держава еще недавно вовсю соперничала?

— Может быть, такие случаи и есть, однако нам они не известны.

— Если снова вернуться к теме секретов и секретоносителей. Как вы относитесь к тому, что книжные прилавки завалены мемуарной литературой бывших сотрудников вашей Службы? Нет ли определенной опасности, что наружу выплывут факты, огласке до поры до времени не подлежащие?