Читаем Они защищали Москву полностью

Они защищали Москву

И всё это здесь, на Красной площади, в этот тревожный час казалось Митрохину, всем солдатам чудом, почти виденьем. И всё это, как в сказке, возникнув здесь, в центре Москвы, снова ушло на фронт, туда, где совсем рядом решалась судьба и Москвы, и России, всего Советского Союза, всего мира.

Шли солдаты.

Шёл рядовой Митрохин.

А рядом шагала песня:

Пусть ярость благороднаяВскипает, как волна,Идёт война народная,Священная война.

ОРЛОВИЧ-ВОРОНОВИЧ

Не утихают бои под Москвой. Рвутся и рвутся вперёд фашисты.

Как-то после боевого тяжёлого дня собрались солдаты в солдатской землянке, заговорили о подвигах. О лётчиках речь, о танкистах — вот кто народ геройский!

Сидит в сторонке солдат Воронович. Тоже о смелых делах мечтает. Только не танкист Воронович, не лётчик. Скромная роль у него на войне. Связист Воронович. Да и характером тих, даже робок скорее солдат. Где уж такому мечтать о подвиге. И вдруг…

Порвали фашистские мины связь. На поиски повреждения и отправился солдат Воронович.

Шагает, идёт Воронович, пробирается лесом, полем и вот… У овражка, у прошлогоднего стога сена стоят четыре фашистских танка. Всмотрелся солдат. Кресты на боках. Дула пушек на него, на Вороновича, глазом змеиным смотрят.

Неприятно солдату стало. Холодок пробежал по телу. Прилёг Воронович на землю. Зорче ещё всмотрелся. Видит, у танков в кружок собрались фашисты. Соображает солдат: привал у врагов. И верно — достали фашисты еду, уминают колбасу с хлебом.

Лежит Воронович. Громко стучит сердце. Один солдат и четыре танка. Уйти? Отступить? Отползти? Укрыться?

Ещё громче забилось сердце, в висках молотком застучало. А что-то внутри: «Вот минута твоя, солдат. Вперёд, вперёд!»

Четыре танка, один солдат. Да разве тут сила к силе. Лежит Воронович: «Четыре танка! Конечно, не к силе сила».

Но снова какой-то голос: «Вперёд! Не мешкай, солдат. Не мешкай!»

Лежит Воронович: «Четыре танка! Отряд врагов!» А мысли одна за другой: «Смелее, солдат, смелее. Время не трать, солдат!»

Пополз Воронович к фашистам. Остановился. Поднялся. Швырнул гранату. Тех, кто выжил от этой гранаты, тут же гранатой второй скосил.

Поражались потом солдаты:

— Один — и полонил четыре фашистских танка. Орёл! Орёл! — смеялись солдаты. — Не Воронович ты вовсе! Нет! Есть ты у нас Орлович!

ЗНАЙ НАШИХ!

Фашисты рвутся и рвутся к Москве. Не утихают кругом бои…

Было это к северу от Москвы.

Одна из советских стрелковых рот срочно меняла позиции. Поднялись бойцы на пригорок. Слева низина. В низине покрытая льдом река. Здесь собрались фашисты. Жмутся один к другому. Много их — сотни, а то и тысяча. Готовятся к новой атаке.

Смотрят бойцы на фашистских солдат. Кто-то сказал:

— Э-эх, картечью бы в это месиво.

— Верно — картечью, — подтвердил второй.

— Да, картечью бы в самый раз, — согласился кто-то третий. Размечтались солдаты.

— Эх, пушку бы сюда, — произнёс один.

Второй добавил:

— А к ней — снаряды.

— И смелых ребят к орудию…

Мечтают солдаты. И вдруг. С той, с другой стороны оврага, на такой же высокой, как эта, круче появилась артиллерийская упряжка.

Явилась она, как птица. Словно с неба, словно из снега, словно из дивной сказки.

Протёрли глаза солдаты — считай, мерещится. Нет! Всё настоящее. Лошади. Пушка. Два солдата. Офицер.

Посмотрели артиллеристы в низину. Тоже заметили там фашистов. Остановились.

Смотрят солдаты на пушкарей. Словно с неба, словно из снега, словно из сказки они явились.

Постояли артиллеристы минуту над кручей, на полном карьере слетели вниз. Видят фашисты артиллеристов. Гадают, куда это мчит упряжка? Да и чья, сразу не разобрали. Пока разбирались — упряжка рядом. Развернули солдаты пушку.

— Ну, знай наших! — прокричал офицер. — Огонь!

Чихнула картечью пушка. Выстрел, за ним второй.

— Знай наших! Знай наших! — снова прокричал офицер. — Огонь! Третий выстрел. Четвёртый. Поднял снежные вихри пятый.

— Знай наших!

Покрылась телами фашистов низина. Те, кто остался жив, бросились вверх по крутому склону, как раз туда, где стояла стрелковая рота. Встретили их пулемётным огнём солдаты. Довершили лихое дело.

Когда бойцы вновь посмотрели вниз, не было там упряжки. Скрылась она из виду. Как птица, как песня. Как пришла, так и ушла, словно вернулась в сказку.

Долго стояли над кручей солдаты.

Кто же герои? Кто эти дерзкие артиллеристы? Так и не узнали о том солдаты.

«Знай наших!» — вот и всё, что на память об отважных бойцах осталось.