Они знали

Несколько дней я отсиживался в своем убежище, пока деньги не понадобились. Решил опять на Гриммо наведаться, там еще что-то ценное могло заваляться. Благо, поганого эльфа там уже не было, рассказывали мне, что он вроде как в Хогвартсе. Страшилище, которое Муди поставил против убийцы Дамблдора меня сперва напугало. Я б оттуда в момент смылся, да уж больно нужно было что-то ценное раздобыть. Предыдущую-то партию я к тому времени уж давно загнал. Да еще коротышка эта, что амулет отобрала, пригрозила, мол, если еще раз меня в Косом переулке увидит, так я Азкабаном не отделаюсь.

Вот, значит, поднялся я на верхний этаж, смотрю - дверь в сириусову спальню распахнута настежь. Я туда никогда не совался - незачем было. Переступил я порог - там разгром настоящий. Все книги вытряхнуты, чернильница перевернута, фотографии по всему полу разбросаны. Сразу ясно, что искали нечто определенное. Вошел я туда, поднял один листок, подумал, что, может, какие важные бумаги от Ордена остались. Оказалось, какие-то старые письма Сириуса. Я удивился, кому же могло понадобиться в старых письмах рыться? Ну, конечно, разбираться не стал, а просто ушел оттуда. Не мог же я думать, что скоро меня тот проклятый домовик снова туда притащит. Поттер меня сразу стал про тот амулет расспрашивать, а эльф со сковородкой набросился. Где уж тут было о бумагах вспоминать!

Как вырвался я от них, так стал захаживать в «Кабанью голову». Чаще маскироваться приходилось, но зато, как я сказал, много интересного узнавать можно было. Сначала дети из Хогвартса заходили изредка, для того, чтобы с Аберфортом перемолвиться и обсудить новых учителей и Снейпа, который стал директором вместо Дамблдора. Затем посещение Хогсмида ученикам запретили и никто больше не появлялся, по крайней мере, на моей памяти. Зато Кэрроу я в этом баре видел чуть не каждый выходной. Амикус вообще выпить любил. Что один, что в компании. Как-то раз в самом конце января сижу я одетый ведьмой за соседним с ним столиком. Был как раз выходной и он, как всегда, надирался виски в компании с Трэверсом. Сперва они о всякой ерунде болтали, а потом Амикус вдруг возьми да и начни перемывать кости своему начальнику. Говорил, что тот сегодня весь день какой-то странный был. С самого утра испарился куда-то, через час вернулся, однако на завтрак не явился. И вид у него при этом такой был, словно ни студентов, ни учителей вообще не существует. После обеда ушел в свой кабинет, а когда Алекто к нему приперлась с очередной жалобой на Лонгботтома, что тот хотел пробраться в подземелья да освободить двух пятикурсников. Их Кэрроу там на хлеб и воду посадили, за то, что они ночью исписали стены в коридоре возле ее кабинета лозунгами в защиту грязнокровок. Так Снейп ее чуть не вытолкал из кабинета, после чего запер дверь и велел не беспокоить его до завтрашнего утра. Амикус еще и удивлялся, ведь Снейп ни разу не позволял себе подобного. Учителя и студенты его кучу раз оскорбляли как только могли, но он даже бровью не повел ни разу.

А еще Амикус сказал, что вообще никто никогда не видел, чтобы он проявлял эмоции -мол, даже во время убийства Дамблдора, Снейп был настолько хладнокровен, что, якобы, оборотень испугался. Трэверс тогда тоже удивился. Сказал, что тоже всегда считал Снейпа абсолютно бесчувственным. И потом добавил, что летом, в Малфой-мэноре, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть убил и скормил своей змее какую-то женщину. Признался, что он, Трэверс, мол, до сих пор не может об этом спокойно вспоминать.

- Когда она висела вниз головой над столом, а потом просила Снейпа о пощаде, - говорил Трэверс, - даже мне не по себе стало. Я украдкой взглянул на его лицо… Оно было совершенно безразличным. Нас всех мороз продрал по коже от ее криков, а ему словно все равно было.

Амикус в ответ заявил, что Трэверс, наверное, просто слизняк, вроде младшего Малфоя. А его собутыльник обидевшись заорал, что Амикус сам слизняк и что Снейп, якобы, еще в школе, по словам Малсибера и Люциуса Малфоя славился бесчувственностью. После того оба опрокинули еще по стакану и у Трэверса, видимо, развязался язык, потому что он рассказал забавную историю. Будто бы он еще слышал о директоре Хогвартса сплетню, что об него в школе сломала зубки сама Грета. У Амикуса глаза на лоб полезли, когда он это услышал.

- Грета Забини? Это что ли та, которую как-то там называли се… си… какой-то тварью, короче.

- Да, сирена, - ответил Трэверс. - О ней все слышали, даже такие, как ты. Кстати, по-моему ее сын сейчас как раз на седьмом курсе учится. Эта красотка еще в школьные годы умела обирать до нитки идиотов, которые поддавались на ее чары. Надо сказать, она всегда была умна. Знала, что ей нужно и ни во что другое не ввязывалась…

- Так а Снейп-то тут причем? - спросил Амикус. (Он уже был порядочно под мухой, а я из любопытства даже свой стакан не стал допивать).