Они знали

Я же, как услышал, сейчас к месту припомнил и разгром у Сириуса в доме и эльфа с его бреднями и тот разговор в «Кабаньей голове». Заодно и проповеди, которые мне Дамблдор читал. Уж говорить длинно и красиво он умел покруче всех, кого я встречал. Снейп вот - тот все больше молчал. Никто про него ничего хорошего не думал и доброго слова не сказал, а оно вон как вышло. Странная штука эта самая любовь. Точь- в- точь, как сама магия - никто ее не видел и в руках не держал, а все ж таки она существует и разные чудеса творит. Да еще такое иногда покажет, чего отродясь не бывало. Недаром же те, кто вроде Гарри, Дамблдора и Снейпа, столько знают про нее…Глава 24

Астория Гринграсс.

Учитывая мою принадлежность к факультету Слизерин, вся эта история не должна вызывать у меня одобрения. На деле же оказалось, что я вовсе не была в таком шоке, как многие другие. Собственно, реакция гриффиндорцев и в том числе Макгонагалл меня не удивила совсем - ни для кого не секрет, что для большинства из них существует только два цвета: черный и белый и они не видят дальше своего носа. И уж тем более смешно их запоздалое сожаление, которое теперь совершенно не нужно тому, перед кем они пытаются извиниться.

Я всегда уважала профессора Снейпа, причем не только как декана нашего факультета. В отличие от матери и старшей сестры, ум и профессионализм я ставила выше, чем недостатки внешности и характера. Этому меня научил мой отец. Он говорил, что лучше предпочтет работать с любой сволочью, если это человек понимающий и толковый, чем с милым и обаятельным дилетантом, у которого хорошо подвешен язык. И в этом я с ним была полностью солидарна. Неудивительно, что поступив в Хогвартс, я сразу выделила профессора Снейпа среди других учителей. Мое почтение к нему было совершенно искренним, в отличие от некоторых других студентов нашего факультета - например, Драко Малфоя. Впрочем, я вынуждена признать, что пристрастна, поскольку Драко многое понял за последние два года. Я знаю это точно, поскольку весь его последний год в школе, мы находились в близких отношениях, которые продолжаются и сейчас. И если кто-то думает, будто ему было легко и просто, вынуждена заверить, что они ошибаются.

Да, мы оба были слизеринцами и оба чистокровны, но это не значит, что нам (кроме отморозков вроде Крэбба и Гойла) очень нравилось то, что делали Пожиратели смерти со студентами. И, между прочим, в целях объективности следовало бы вспомнить, что пострадавшие от насилия Кэрроу почти всегда лезли на рожон сами. И у меня лично это не вызывало ни восхищения, ни сочувствия. Сочувствовала я профессору Снейпу, которому приходилось разбираться в подобных ситуациях. Мне очень нравились хитрость и мастерство, с которыми он это делал. Чаще всего, конечно, причиной таких конфликтов бывал Гарри Поттер, которого любили одни и также страстно ненавидели другие. Причем и его почитателей и врагов было так много, что они не могли поверить, что существуют еще и те, кто, подобно мне, совершенно к нему равнодушны.

Самого Поттера я знала очень мало, да и его друзей тоже. Я была младше их на курс и потому почти не сталкивалась с ними. Пару раз я встречала Грейнджер в библиотеке или в кабинете у преподавательницы нумерологии. Иногда у нас попадали общие уроки с младшей Уизли, подружкой Поттера. Героя во плоти я видела лишь на Святочном Балу, куда меня, по просьбе Дафны, пригласил один из ее приятелей с Рэйвенкло. Помня массовую женскую истерию, возникшую из-за него на моем пятом курсе, должна сказать, что на меня он особого впечатления не произвел. Вообще я редко участвовала в межфакультетской войне - мне достаточно было собственных проблем. Когда кто-то из друзей Поттера, считая меня врагом по определению, задевал меня - я отвечала. А остальное время предпочитала политику невмешательства. Для здоровья полезнее. Что думают обо мне какие-то «знаменитости», нищие и маглорожденные меня не волновало.

На четвертом курсе я входила в «Инспекционную дружину», хотя не питала никакой симпатии к Долорес Амбридж. Эта женщина была глупа, агрессивна и ограниченна, но она явно благоволила к нашему факультету. Для Драко ее владычество было еще одним способом «достать» Поттера и его команду. Методы ее преподавания не сильно трогали слизеринцев - почти каждый из нас не сомневался: всему, что нужно знать по Защите от Темных Искусств, нас научат родители. К профессору Снейпу Амбридж относилась вполне лояльно, несмотря на безграничное доверие к нему Дамблдора. Это доверие, кстати, было у нас предметом самых разнообразных толков. И по странному совпадению, именно в тот год произошел первый случай, давший мне пищу для размышлений.