Оникс и слоновая кость

– Я… – Кейт закусила губу, потом, словно опомнившись, придала лицу равнодушное выражение. – Нет, скорострел – один-единственный. Его сделал для меня мой друг Том Боннер, чтобы я могла защитить себя во время поездок.

Корвин едва удержался, чтобы не сжать кулаки. Что еще за Боннер такой? Может быть, это он подарил ей лунный пояс? Перед глазами Корвина встал образ мужчины, прижимающего Кейт к себе и целующего ее в губы. Вообразить эту картинку было совсем не сложно. Хватало воспоминаний о Кейт и Эдвине.

– Это очень мило с его стороны, – заметил Даль, метнув на Корвина подозрительный взгляд. – Тем не менее если он сделал один, вполне может сделать и другой.

Корвин согласно кивнул, заталкивая ревнивое чудовище, проснувшееся в его сердце, обратно в клетку. Жизнь Кейт его больше не касается. Ни ее друзья, ни… возлюбленные.

Кейт сняла с крючка на стене стойла тряпку, намочила ее и принялась обтирать мерина. Тот недовольно фыркнул и вздернул голову, пытаясь уйти от мокрой тряпки.

– Водички испугался? А еще Вояка, – пожурила она коня. – Купание тебе только на пользу пойдет.

Конь замотал шеей, разбрызгивая воду во все стороны. Кейт вновь нагнулась над ведром.

– Да, наверное, Том мог быть сделать второй.

– Замечательно! – Даль хлопнул в ладоши. – Когда мы с ним увидимся?

Кейт закатила глаза размышляя, провела мокрой тряпкой по спине Вояки и сказала, обращаясь скорее к Далю:

– Раз уж от настоящей работы меня отстранили, думаю, я смогу договориться о встрече.

– Чудненько, – просиял тот. – Нам зайти попозже?

– Нет. Полагаю, Боннеру потребуется время на подготовку. Давайте лучше завтра. Встретимся здесь в семь вечера.

– Едва пробьет колокол. – Даль прижал ладонь к сердцу и шутовски поклонился.

Кейт улыбнулась уголком губ, отчего у Корвина на миг перехватило дыхание. Казалось, она таит некий секрет, за разгадку которого можно отдать все на свете. Ободренный улыбкой и вызванными ею теплыми воспоминаниями, принц сказал:

– Спасибо еще раз, Кейт.

Улыбка тут же исчезла. Девушка холодно посмотрела ему в глаза. Знать бы еще, о чем она сейчас думает. Уж не представляет ли его лицо на очередной мишени?

Помолчав, Кейт произнесла:

– Это все, что вы от меня хотели, Ваше Высочество?

Вопрос стоял ребром. Опасный, словно обоюдоострый меч: как ни ответь, все равно порежешься.

– Да.

Оставалось надеяться, что именно такого ответа она ждала.

11. Кейт

КОЛОКОЛ НА БАШНЕ ПРОБИЛ семь раз. Кейт покинула почтарский двор и остановилась у главных ворот. Из-за опасений, что Корвин приедет раньше, она еще выждала внутри с четверть часа. Почтари и конюхи косились на нее, проходя мимо, но лучше уж они, чем прохожие на улице. Стоя у ворот, Кейт чувствовала бы себя попрошайкой, хотя надела лучшую свою одежду и тщательно заплела волосы. Внутри же она просто ощущала себя посторонней, как обычно.

Ну и предательницей, конечно. Забыть об этом никак не получалось. Только на сей раз прозвище казалось ей справедливым. Сколько бы Том вчера ни пытался ее переубедить, Кейт считала, что предала его.

– Ты ни в чем не виновата. Не могла же ты бросить принца умирать. Если бы не мой скорострел, ты бы тоже сложила голову. Поверь, это было бы куда хуже. Послушай, я ведь и изобрел скорострел в надежде, что люди им заинтересуются.

– Том Боннер, ты – дурень, – выпалила Кейт прежде, чем успела прикусить язык. – Ты изготавливаешь скорострел с помощью дикой магии, а после того как принц пожелал себе такой же, это выйдет наружу.

– Кейт, ты чересчур много волнуешься, – заметила Сигни, сидевшая закинув ноги на верстак. – Я тебе сто раз уже говорила.

– Чересчур? – Кейт так и взвилась. – Да пойми ты, дикая магия – вне закона. Если кто-то узнает, что Том ей владеет, инквизиторы упрячут его за решетку, проведут обряд очищения, потом казнят, а тело закопают там, где никто не найдет.

– Кстати, почему они прячут трупы? – Сигни склонила голову набок, словно маленькая девочка, что никак не вязалось с ее жестким нравом.

Кейт раздраженно фыркнула. У подруги была сбивающая с толку привычка заострять внимание на совершенно неважных вещах.

– Чтобы никто не смог предать усопшего священному огню.

– Не понимаю, зачем сжигать трупы? Воняет же. – Сигни зажала нос.

На это Кейт было нечего возразить. Сколько бы ароматических масел ни лили священники на мертвецов, зловоние при сожжении стояло неописуемое.

– Священный огонь освобождает дух мертвеца. Только так он может преодолеть порог и попасть в следующий мир. Если тело просто закопать, дух останется погребенным в нем навеки.

Поговаривали, что именно такие и становятся Тенями, вынужденными раболепствовать перед богами. Сигни только хмыкнула.

– У нас на островах иная вера. Мы хороним наших мертвых. Духи предков никуда не уходят, они вливаются в Аслар и остаются среди нас, помогая нам и направляя нас на путь истинный. У вас же варварство какое-то.

«Нет, – подумала Кейт. – Варварство – это когда тела диких выкапывают ночные драконы и пожирают». Она в раздражении махнула рукой.