Онмёдзи

Вокруг — тишина. Людей нигде нет. Чернеют усадьбы и заборы вокруг, и только. Не то, что огонька, не слышно и звука мышиной возни. Слышно лишь, как шуршат над головой листья вяза. Под ногами ветер пронес только что упавший с вяза листок.

— Придет ли она, а, Сэймей? — спросил Хиромаса.

— Придет, наверное, — ответил Сэймей. — С древних времен место пересечения дорог, перекресток — та дорога, которой хаживают магические существа. И то, что повозка тут появляется и исчезает — это вовсе не странно.

Хиромаса хмыкнул в ответ, и оба снова замолчали.

Прошло время. И вдруг:

«Скрип. Скрип», — послышался низкий звук. Тихий скрип колес повозки.

Касавшееся плеча Сэймея плечо Хиромасы закаменело. Хиромаса левой рукой вцепился в ножны меча.

— Пришла! — сказал Сэймей.

Наконец-то. Со стороны ворот Расёмон приближается нечто, сияющее бело-голубым. Повозка. Нет быка, но она движется вперед. Справа и слева от нее, как и было рассказано, мужчина и женщина. Движутся вместе с повозкой. У мужчины меч висит на правом бедре. Повозка медленно движется по дороге от ворот Расёмон.

— Слушай, Сэймей! А мужчина-то левша? — вдруг сказал Хиромаса.

— Почему?

— У него меч на правом боку, — когда Хиромаса сказал это, Сэймей звонко хлопнул его по плечу.

— Потрясающе, Хиромаса! Вот как! Вот оно, оказывается, в чем дело! — необычный для Сэймея, тихий, но полный радости голос.

— Что ты, Сэймей?

— Ничего. Все благодаря тебе! Я понял! Понял кое-что!

— Что? — вопрос Хиромасы прозвучал одновременно с тихим «тсс» Сэймея. Сэймей смотрел на повозку. Та остановилась, чуть-чуть не доехав до Третьей улицы. Прямо перед Сэймеем и Хиромасой. Ясно видны черные волосы, привязанные к ярму.

Пока они рассматривали, пытаясь понять, что происходит, из-за шторки повозки раздался высокий женский голос:

— Кто там скрывается?

— Нас обнаружили? — сказал Хиромаса, а Сэймей зажал ему рот рукой:

— Если не будешь отвечать ей, и если не будешь громко разговаривать, никто нас не найдет. Я вокруг этого дерева очертил границу.

Хиромаса посмотрел на Сэймея глазами, словно говоря: «Но ведь!»

— А это она не нам, — прошептал Сэймей, приблизив губы к уху Хиромасы.

В этот момент небо разорвал звук. Со свистом в ночном небе пролетела стрела и вонзилась в шторку повозки.

— Эй! — из-за занавеси раздался высокий женский голос. Мужчина и женщина, шедшие по сторонам повозки, буравили глазами темноту, из которой прилетела стрела. Вдруг по их телам прошла судорога. Они согнули спины, встали на четвереньки и обернулись собаками. Собаки вскочили на повозку и запрыгнули внутрь.

Окружая повозку, из темноты Третьей улицы собрались тени нескольких человек. Все держали в руках мечи. На лезвиях в темноте поблескивал лунный свет.

— Убили? — тихо спросила одна из теней, и подбежала к повозке. С небольшим запозданием из темноты появились еще две фигуры. Один светил ярким красным факелом, а другой шел, неуверенно переставляя ноги. Они встали рядом с человеком, сказавшим «убили?».

— Огня! Поджигайте! — приказал едва переставлявший ноги мужчина.

— Норихира… — шепнул Хиромаса.

Это был Норихира. Он, заплетаясь в собственных ногах, подошел и разглядывал повозку. Мужчина с факелом поднес огонь к шторке повозки. Та взялась красным пламенем. В этот миг из огня протянулась синяя толстая, заросшая шерстью гигантская рука. Норихира закричал. Гигантская рука схватила его. Железные когти вцепились в его шею и грудь. И в мгновение ока Норихира был затянут внутрь занявшейся пламенем повозки. Повозка со скрипом двинулась дальше.

— Господин Норихира!

— Господин Норихира! — люди кричали имя своего господина и пытались разрубить повозку. Но мечи отскакивали от нее. Кто-то попытался остановить повозку, потянув ее назад, но она не остановилась. Медленно продолжала двигаться в сторону Третьей улицы.

— Норихира! — Хиромаса с криком выбежал из тени дерева. За ним следом бежал Сэймей.

— Больно! Больно! — слышался голос Норихиры из горящей повозки. И звук разгрызаемых костей. Внутри повозки демон пожирал еще живого Норихиру. Когда подбежали Сэймей и Хиромаса, повозка уже была на середине перекрестка с Третьей улицей. И тут горящая повозка исчезла. И после исчезновения повозки в центре перекрестка Большой дороги Феникса и Третьей улицы осталось лежать лишь обезглавленное тело Норихиры.

— Норихира… — тихо прошептал Хиромаса.

У ног Хиромасы лежало окровавленное тело Норихиры. С неба на него лился белый лунный свет.

5

Представь: я запрягу печаль.
Так что же за сердце привезет
Повозка редкого гостя?

На коленях сидящего на веранде Сэймея лежало письмо со стихотворением, полученное Хиромасой. Напротив сидел Хиромаса.

Солнце поздней осени заливало сиянием сад. Под холодным дождем последних нескольких дней сад совсем полинял. Осень надвигалась, и сад ждал первого инея.

— Слышишь, Сэймей? Сегодня ночью! — серьезно сказал Хиромаса.

А Сэймей словно думая о чем то, то смотрел на письмо, то обращал взгляд в сад.

— Я же потому и пришел, я тебе объяснил, — сказал Хиромаса.