ОНО

— О пожалей меня бедного, Копна Калхун! — вопил Ричи. — Не бей меня, миста, са! Сжалься надо мной несчастным! Бог покарает тебя — в тебе три сотни пудов, 88 дюймов от титьки до титьки, ты как тяжелый танк, миста! Не тронь бедного негра, миста-а!

— Не обращай внимания, — прокомментировал Билл. — Р-ричи с-сходит с ума. У н-него б-бывает.

Ричи бросил взгляд в его сторону.

— Не встревай, Денборо, пока я не перекинулся на тебя.

— На п-папу с-своего п-п-перекинешься, — обрезал его Билл.

— Может быть, — согласился Ричи. — Но ты голова, — вновь обратился он к Бену. — Как тебе в голову пришло такое? А, Копна? Меня зовут Ричи Тозье-Многоголосый. — Он протянул руку. Сконфуженный Бен двинулся было пожать ее, но Ричи отдернул, и Бен ошарашенно заморгал. В последний момент Тозье все же пожал ему руку.

— Меня, к твоему сведению, зовут Бен Хэнском.

— Я знаю, видел тебя в школе, — кивнул Ричи. Он протянул руку в сторону заводи. — Должно быть, твоя идея. Слишком шикарно для этих мокрых куриц.

— Про себя, Ричи, — процедил Эдди.

— Ах, так это твое, Эд? Ну извини. — И он принялся отбивать поклоны перед Эдди.

— Прекрати, черт возьми, брызгать грязью! — прикрикнул Эдди.

Ричи поднялся и со смехом: «Прелесть! Прелесть!» — чмокнул Эдди в щеку.

— О дьявол, я же говорил — терпеть этого не могу!

— Серьезно, Эд, чья идея?

— Б-бен п-показал н-нам.

— Здорово, — крякнул от удовольствия Ричи и обернулся к стоящему поодаль Стэну Урису, наблюдавшему, засунув руки в карманы, за бенефисом Ричи. — А вот мистер Стэн Урис, — по-прежнему обращаясь к Бену, указал Ричи. — Стэн — еврей. Он убил Христа. По крайней мере, так утверждает Виктор Крисс. Мы со Стэном давно знакомы, и это позволяет мне сделать вывод, что он вполне может купить нам пива. А, Стэн?

— Я должен посоветоваться с отцом, — выразительным низким голосом отозвался Стэн. Ребята зашлись смехом. Эдди смеялся до слез.

— Блеск! — Ричи поднял руки как футбольный арбитр, дающий сигнал об окончании матча. — Нет слов! Грандиозно отбрил!

— Хай, — улыбнулся Стэн Бену, не обращая внимания на Ричи.

— Привет, — ответил Бен. — Мы вместе учились во втором. Ты был мальчиком, который…

— …все больше молчал, — закончил улыбнувшийся Стэн.

— Да.

— Стэн молчит, потому что рот набит, — пропел Ричи.

— З-заткнись, Ричи.

— Уговорил. Но все же напоследок скажу вам кое-что: вы промахнулись, господа. Долина затопляется. Первыми выходят женщины и дети

Даже не подумав закатать джинсы или снять обувь, Ричи прыгнул в реку и принялся замазывать дыры в ближайшем крыле, которое было слегка подмыто. Дужка очков, заклеенная пластырем, во время работы скользила по щеке. Билл переглянулся с Эдди. Да, вот таков он, Ричи. Это в его духе. Но без его чудачеств было бы скучнее.

Ребята провозились с запрудой еще с час. Ричи с готовностью выполнял указания Бена, ставшие более осмысленными: коллектив вырос, и это налагало ответственность. Закончив, Ричи салютовал Бену, щелкая в воде пятками. Даже в такой ситуации он не мог удержаться от разыгрывания миниатюр одним из Голосов — немецкого коменданта, англичанина Батлера, вероятно лорда, сенатора с Юга (то ли Леггорна, то ли Фоггорна), удивительным образом трансформировавшегося в полковника Бьюфорда Кисдрайвела, диктора кинохроники.

Работа не просто шла под знаком подъема — она била ключом. И к пяти часам, когда вся команда присела отдохнуть на берегу, диагноз Ричи подтвердился: они провернули большое дело. Дверь автомобиля, ржавый кусок жести и прутья арматуры неплохо держали запруду, предотвращая вымывание дерна и камней. Билл, Бен и Ричи устроили перекур; Стэн просто отдыхал. Случайный прохожий так и подумал бы, что парень просто глядит в небо. Но Эдди прекрасно понимал, что Стэн смотрит не в небо, а в листву, сверяя тамошних пернатых представителей со своей книжкой-идентификатором (мысленно, конечно). Сам Эдди просто сидел у воды, скрестив ноги и ощущая приятную усталость, разливавшуюся по всему телу. Все вместе выглядели дружной компанией, и им неплохо работалось — именно чувствуя локоть приятеля. Эдди вряд ли смог бы это вразумительно объяснить, но приподнятого настроения у него было не отнять.

Он случайно зацепил взглядом Бена, неумело державшего наполовину истлевшую сигарету и отплевывавшегося, будто курить ему было не в радость. В конце концов парень выбросил окурок в грязь, встретил взгляд Эдди и мучительно покраснел.

Когда Эдди перевел взгляд на Билла, лицо того ему не понравилось. Задумчивые серые глаза вперились куда-то в деревья на дальнем берегу реки. Мрачно-отрешенный вид Билла свидетельствовал о чем-то, еще не известном другим.

Будто прочтя мысли приятеля, Билл обернулся. Эдди улыбнулся другу, но тот остался серьезен; он выбросил окурок и оглядел остальных. Даже Ричи был занят собственными мыслями и молчал — явление столь же редкое, как лунное затмение.