ОНО

Джордж остановился перед глубокой выбоиной, пересекавшей улицу по диагонали. Кораблику же было совершенно наплевать на разлом, течение заставило его преодолеть препятствие без остановки, что вызвало бурный восторг парнишки, предоставленного в этот серый осенний полдень самому себе. Его кораблик пересекал Уитчем-стрит со спринтерской скоростью, так что Джордж едва успевал следить за его движением. Усилившееся течение смыло с ботиков парня грязь. Они весело хлюпали, приближая Джорджа Денборо, не подозревавшего ни о чем, к гибели. А мальчишка бежал за корабликом; его переполняла любовь к брату и некоторое сожаление по поводу того, что Билл из-за болезни не может разделить с ним эту радость. Конечно же, придя домой, он попытается все рассказать как сможет, но представить целостную картинку не в состоянии. А вот Билл — тот может… Уж кто-кто, а Джордж-то знал, почему Билл получал за свои сочинения только отличные оценки. Его рассказы были почти зримыми. Это были рассказы очевидца…

Кораблик, сделанный из странички «Дерри Ньюс», представлялся теперь Джорджу военным кораблем, подобным тому, что они с Биллом видели в прошлую субботу на дневном сеансе. И Джон Уэйн, громящий «джапов»…

Нос кораблика разбрызгивал воду в разные стороны на пути к водостоку на левой стороне Уитчем-стрит. Проследив, куда он плывет, Джордж было испугался, что мощный водоворот опрокинет и потопит его кораблик, который было угрожающе накренился. Но… вот он вновь выпрямился, чем привел Джорджа в восхищение. За спиной мальчика сильный порыв октябрьского ветра потряс почти сбросившие с себя груз листьев деревья.

2

Билл, сидя на кровати со все еще горячими щеками (хотя критическая точка, как и у непогоды за окном, осталась позади), завершал постройку кораблика. Однако, когда Джордж потянулся за ним, Билл отвел руку в сторону.

— Д-дай-ка мне п-п-парафин.

— Что это? Где мне взять?

— В п-подвале. Спустись вниз и н-н-найдешь к-коробку с н-надписью «Галф». Н-неси сюда вместе с н-ножом и чашкой. С-спички тоже не забудь! — крикнул Билл вдогонку.

Проходя мимо гостиной, Джордж слышал игру матери; правда, это было не хорошо известное ему «Посвящение Элизе», а что-то другое, отрывистое, нервное. Монотонно-убаюкивающе стучал дождь в окно кухни. А вот в темный погреб идти ему, ну, совсем не хотелось. Воображение рисовало картины одна страшнее другой. Конечно, все это чепуха: так говорили ему отец и мать, да и Билл тоже, но тем не менее…

Нет, не радовало его совсем, что надо было, открывая дверь в подвал, тянуться к выключателю. Каждый раз казалось, что чья-то когтистая лапа только и ждет этого момента, чтобы схватить его за руку и бросить его в темноту, пропахшую кислой капустой и гнилыми овощами.

Чушь какая! Нет там никаких волосатых убийц. Понятное дело, кто-нибудь время от времени сходит с ума и начинает резать и убивать всех подряд, — о таких вещах рассказывал в вечерних новостях Чет Хантли, — но откуда эти монстры возьмутся у них в подвале?

И все же Джорджа это неприятное ощущение не отпускало. В те совершенно не объяснимые моменты, когда его левая рука с предсмертной тоской сжимала дверной косяк, а правая лихорадочно нащупывала выключатель, запах подвала усиливался и заполнял все его существо. И этот усилившийся запах гнили и затхлости перекрывался еще более сильным и ни с чем не сравнимым ощущением присутствия EГО — апофеоза монстров, сжавшегося в комок, готового к прыжку. ОНО представлялось этаким всеядным, но особенно любящим мясо маленьких детей.

И на этот раз Джордж бесконечно долго нащупывал выключатель, держась дрожащей рукой за косяк, с рефлекторно закрывшимися глазами и скрывшимся в самом углу рта кончиком языка, похожим на агонизирующее в поисках капли влаги растение.

Ага! А вот и Джорджи, боящийся темноты! Ха-ха-ха!

Да уж, весело… Звуки фортепьяно лились из комнаты, которую отец называл «гостиной», а мать — «кабинетом». Музыка, казалось, существовала совсем в другом мире, далеко отсюда, на летнем переполненном пляже, полном разговоров и смеха, а Джордж сам себе казался пловцом, уставшим бороться с прибоем…

Пальцы, наконец, нащупали и повернули выключатель. Никакого эффекта.

«О силы небесные. Света ведь нет!»