ОНО

— Они плавают, — закудахтало существо из решетки, заграбастав руку Джорджа своей толстой и теплой лапой, и дернуло его в кошмарный мрак, где ревел, мычал, несся к морю поток. Мальчик попытался увернуться от этой черноты и пронзительно закричал в серое осеннее небо, в пелену дождя. На этот призывный, настойчивый крик по всей Уитчем-стрит открывались окна, люди раскрывали ставни и высовывались наружу.

— Они плавают, — глухо ворчало существо, — они плавают, Джорджи, и ты тоже поплывешь со мной…

Плечо Джорджа ударилось о бордюрный камень, и именно в этот момент его крик услышал Дэйв Гардинер, свободный в этот день от работы на обувной фабрике из-за наводнения. Дэйв увидел малыша в желтом дождевике, кричащего и извивающегося у решетки водостока; грязная вода временами накрывала его с головой, отчего крики становились все менее внятными.

— У нас здесь все плавает, — нашептывал из смрада водостока кудахтающий голос. И вдруг весь мир взорвался и стал ослепительно-белым. Это было последнее, что ощутил Джордж Денборо.

Дэйв Гардинер первым добрался на место происшествия менее чем за минуту с того момента, как услышал первые крики Джорджа. Но мальчик был уже мертв. Гардинер, ухватив его за край дождевика, вытащил на дорогу и вскрикнул от ужаса, когда бездыханное тело Джорджа перевернулось в его руках. Левая сторона дождевика была окрашена алым цветом — цветом крови. Кровь стекала в водосток из рваной раны в том месте, где раньше была левая рука. Неимоверно белый сустав торчал из разорванной одежды. Взгляд мальчика был устремлен в небо и уже начал тускнеть, когда Дэйв обернулся к бегущим по улице людям…

4

А тем временем в водостоке, работающем на полную мощность, кораблик Джорджа — кусок газеты «Дерри Ньюс», в интервью которой на следующий день шериф графства признался репортеру, что «такой поток мог бы утопить и Геркулеса», — плыл через темные камеры и длинные бетонные коридоры под неумолчное журчание воды. Рядом с ним плыл дохлый цыпленок с желтоватыми лапками, устремленными к сочащемуся влагой потолку. Цыпленка течение снесло влево, а кораблик плыл прямо, не сворачивая.

Часом позже внешне невозмутимая мать Джорджа сидела в приемном покое городской больницы, а потрясенный Билл-Заика с бледным лицом прислушивался к рыданиям Зака из кабинета, где мать играла «Посвящение Элизе», когда ушел Джордж.

Кораблик же в это время вылетел из бетонной амбразуры подобно пуле, миновав шлюз, устремился к речке, не имевшей названия. Двадцать минут спустя речка соединилась с мощным кипящим течением Пенобскота[3]; серую пелену неба стали разрывать первые проблески голубизны. Шторм кончался.

Кораблик кренился, раскачивался, задирал нос, но не переворачивался и не тонул: братья придали ему хорошую водостойкость. Неизвестно, где он закончил свой путь и произошло ли это вообще. Возможно, он достиг океана и плавает там до сих пор, этакий кораблик-призрак. Единственное, что о нем известно, что в тот день он проплывал через городские пределы Дерри, Мэн, чтобы навсегда уплыть из этой истории…

Глава 2 ПРАЗДНИК (1984)

1

— Адриан носил эту шляпу, — объяснял полисменам его всхлипывающий приятель Дон Хагарти, — потому что выиграл ее в лавке Басси-парка буквально за шесть дней до своей смерти. Он гордился этим выигрышем и носил ее потому, что ему нравился этот паршивый городишко, — восклицал он сквозь слезы, обращаясь к копам.

— Речь не об этом, — прервал его один из копов, Гарольд Гардинер. Гарольд был одним из четырех сыновей Дэйва. В тот день, когда Дэйв обнаружил безжизненное однорукое тело Джорджа Денборо, Гарольду исполнилось пять лет. Теперь, в свои тридцать два, он был лыс, как колено. Глядя на Дона Хагарти, он никак не мог поверить, что его скорбь и боль неподдельны — ему хотелось отказать в этих человеческих чувствах существу, пользующемуся губной помадой и надевающему столь узкие панталоны, что можно сосчитать складки на его члене. Весьма подозрительный тип. Как и покойник — Адриан Меллон.

— Давай-ка сначала, — произнес напарник Гарольда, Джеффри Ривз. — Вы вместе вышли из Фалкона и направились к каналу. Дальше что?

— Сколько раз мне еще повторять это тупицам! Они убили его! Они столкнули его вниз! — Дон Хагарти вновь зарыдал.

— Еще раз, — терпеливо повторил Ривз. — Вы вышли из Фалкона. Дальше?..

2

Этажом ниже в комнате для допросов двое копов Дерри снимали показания у семнадцатилетнего Стива Дьюби. В нотариате еще двое бились с Джоном (Уэбби) Гартоном, восемнадцати лет; наконец, на пятом этаже, в кабинете начальника полиции Дерри сам Эндрю Радемахер и помощник окружного судьи Том Бутилье допрашивали пятнадцатилетнего Кристофера Анвина. Парень в линялых джинсах, майке с сальными пятнами и тупоносых ботинках горько плакал. Бутилье с Радемахером взяли его к себе, чувствуя, что парень — самое слабое звено в этой преступной цепочке.

Давай-ка сначала, — сказал Бутилье ту же фразу, что и Ривз двумя этажами ниже.