ОНО

Оно кинулось за ним, Его зеленовато-желтые глаза сверкали, при каждом выдохе раздавалось рычание. От него разило канализацией и еще чем-то — тошнотворный, дикий запах, вроде гниющих лесных орехов. Одна из Его тяжелых лап поднялась, и Бен рванулся как можно дальше в сторону. Лапа с тяжелыми когтями врезалась в обои, осыпав штукатурку, оставив в стене глубокие раны. Он мог смутно слышать, как Ричи что-то кричит, Эдди вопит, чтобы Беверли стреляла в Него, стреляла в Него! Но Беверли не стреляла. У нее была другая возможность. Рогатка не имела значения; она знала то единственное, что ей нужно. Трезвый холод, которого она больше никогда в жизни не ощущала, сковал ее зрение. В нем все виделось рельефным, никогда снова она не увидит трех измерений реальности, обозначенных так четко. Она различала все цвета, видела на любое расстояние. Страх ушел. Она чувствовала азарт охотника и предвкушала завершение охоты. Ее пульс замедлился. Истерически дрожащая мертвая хватка, с которой она держала рогатку, ослабела, затем рука приобрела крепость привычки. Бев глубоко вздохнула, ей казалось, что ее легкие никогда не наполнятся до конца. Смутно, слабо, она слышала отрывистые звуки — не имело значения, что это было. Она отклонилась влево, ожидая, чтобы кошмарная голова Оборотня с абсолютной точностью попала между концов рогатки.

Когти Оборотня снова опустились. Бен пытался опять уклониться, но внезапно оказался в Его железных объятиях. Оно тряхнуло его, как тряпичную куклу. Челюсти Его лязгнули. — Ублюдок…

Бен вонзил большой палец в один из Его глаз. Оно вскрикнуло от боли, и одна из когтистых лап разодрала его рубашку. Бен втянул живот, но один из когтей прочертил линию по его торсу. Кровь хлынула из раны и полилась на его штаны, туфли, пол. Оборотень швырнул его в ванну. Он ударился головой, искры посыпались из глаз; он стал биться, чтобы встать, и увидел, что живот весь в крови.

Оборотень навис над ним. Бен видел с той же сомнамбулической ясностью, что на нем выцветшие джинсы «Леви Страус». Швы их разошлись. Красный пестрый платок, весь в соплях, вроде тех, что носили машинисты, высовывался из заднего кармана. На спине его черно-рыжей куртки красовалась надпись: «БРИГАДА СМЕРТИ ШКОЛЫ ДЕРРИ». Под ней имя «ПЕННИВАЙЗ». И в центре число «13».

Оно снова пошло на Билла. Он встал на ноги и теперь стоял спиной к стене, глядя на Него в упор.

— Стреляй в Него, Беверли! — снова закричал Ричи.

— Би-би, Ричи, — услышала она сама себя за тысячу миль отсюда.

Голова Оборотня вдруг оказалась прямо в развилке. Она прицелилась в один из его зеленых глаз и выстрелила. Руки ее не дрожали; она выстрелила так же точно, как стреляла в консервные банки на свалке в тот день, когда они соревновались, чтобы посмотреть, кто лучше всех.

А в это время Бен думал: О, Беверли, если ты промахнешься на этот раз, мы все погибли, а я не хочу умирать в этой грязной ванне, но я не могу выбраться. Но она не промахнулась. Еще один круглый глаз — не зеленый, а мертвый, черный — вдруг возник прямо в центре Его морды: она целилась в правый глаз и промахнулась менее чем на полдюйма.

Его крик — почти человеческий крик удивления, боли, страха и ярости — был оглушающим. В ушах Бена зазвенело. Затем круглая дыра в Его лбу исчезла, закрытая потоками крови. Кровь не текла, она била из раны фонтаном под высоким давлением. Потоки крови залили лицо и волосы Бена. Не имеет значения, — истерически думал Бен. — Не волнуйся, Билл. Никто так, или иначе не сможет увидеть Его, когда мы выберемся отсюда. Если мы когда-нибудь выйдем.

Билл и Беверли подошли к Оборотню, и за ними Ричи. Он истерически крикнул:

— Стреляй в него снова, Беверли! Убей Его!

— Убей Его! — крикнул Майк.

— Да, убей Его! — подхватил Эдди.

— Убей Его! —

кричал Билл, его рот скривился в дрожащую дугу. На волосах налипла беловато-желтая полоска штукатурки. — Убей Его, Беверли, не дай Ему уйти!

Боеприпасов не осталось, — бессвязно подумал Бен, — нам хана. О чем ты говоришь, чем убить Его? Но он посмотрел на Беверли и понял: если бы до того момента его сердце никогда не принадлежало ей, то оно бы перелетело к ней сейчас. Она снова натянула резинку, сомкнув пальцы над чашечкой, пряча ее пустоту.

— Убей Его! — крикнул и Бен и неуклюже взобрался на край ванны. Его джинсы и белье до кожи пропитались кровью. Он не имел никакого представления, сильно его ранило или нет. После первоначального шока боли не было, но, наверняка, крови вытекло ужасно много.

Зеленоватые глаза Оборотня вспыхивали и гасли, теперь наполненные страхом так же, как и болью. Кровь ручьем лилась на куртку.