Затем он подумал, что даже маленькие дети имеют власть: они могут кричать до тех пор, пока вы не сделаете что-нибудь, чтобы они замолчали.
— Бен? — спросила Беверли, снова глядя на него. — Ты что язык проглотил?
— А? Нет. Я думал о власти. Власти… «шариков». Билл внимательно посмотрел на него.
— Я думал, откуда приходит власть, — признался Бен.
— Оооооно… — начал Билл и закрыл рот. Выражение задумчивости появилось на его лице.
— Я действительно должна идти, — сказала Беверли. — Ведь мы увидимся, а?
— Конечно, приходи сюда завтра. Мы будем ломать вторую руку Эдди, — сказал Стэн.
Все засмеялись. Эдди сделал вид, что бросает аспиратор в Стэна.
— Тогда пока, — сказала Беверли и упорхнула.
Бен посмотрел на Билла и увидел, что он не смеется. На его лице все еще сохранялось задумчивое выражение, и Бен знал, что его нужно будет окликнуть два или три раза, прежде чем он отзовется. Он знал, о чем думал Билл; он сам будет думать об этом несколько дней. Но все время — нет. Одежда, которую матери пришлось латать; игры в салки в Барренсе; а когда первые четыре дня в августе шел дождь, они шли домой к Ричи и играли там, пока дождь сначала накрапывал, а потом лил вовсю. Его мать объявит ему, что она считает, что Пэт Никсон является самой привлекательной женщиной в Америке, и он ее до ужаса удивит, когда предпочтет ей Мерилин Монро (кроме цвета волос, он считал, Бев похожа на Мерилин Монро). Будет время съесть столько «Твинкиз», «Ринг-Дингз» и «Девил Догз», сколько попадет в его руки, и будет время посидеть на заднем крыльце, читая «Счастливая Звезда и спутники Меркурия». Для всех этих вещей будет время, пока раны на его груди и животе будет затягиваться и начнут чесаться, потому что жизнь продолжается, и в одиннадцать лет, хотя он и был очень понятливым, он плохо представлял себе будущее. Он мог жить с тем, что случилось в доме на Нейболт-стрит. В конце концов, мир был полон чудес.
Но будут странные моменты, когда он снова задумается над этими вопросами:
Ему казалось, что их жизнь могла зависеть от этих вопросов. Однажды ночью, когда он заснул, а дождь монотонно, убаюкивающе барабанил в окна и по крыше, ему пришло в голову, что есть еще один вопрос, возможно,
Что же было этой властью?
В последующие две недели ничего особенного не случилось.
ДЕРРИ: ЧЕТВЕРТАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ
6 апреля 1985