ОНО

Сонный «Серебряный Доллар» был забит лесорубами, пьющими пиво. Снаружи спускались туманные сумерки. Кендускеаг поднялся высоко и отливал серебром, заполняя свое русло от берега к берегу, и, согласно Эгберту Сарагуду, «дул дьявольский ветер — он залезал через дырки в штанах и слепил глаза». Улицы превратились в болота. В задней комнате за одним из столов шла карточная игра. Это были люди Уильяма Мюллера. Мюллер был совладельцем железнодорожной ветки «Д.С, и У.М.», а также могущественным лесохозяином, которому принадлежали миллионы акров леса; а люди, которые играли в покер в «Долларе» этой ночью, были частично дровосеки, частично железнодорожные спекулянты-биржевики, но все были в напряге. Двое из них, Тинкер Маккатчесн и Флойд Калдервуд, посидели в тюрьме. С ними был Латроп Раунс (его прозвище, такое же неясное, как и «Плывущая собака», было Эль-Катук), Дэвид Стагли Греньер и Эдди Кинг — бородатый человек, чьи очки были такие же толстые, как и его пузо. Кажется очень вероятным, что они были из тех, кто в течение последних двух с половиной месяцев следил за Клодом Хэро. Кажется вероятным также, что они участвовали в той маленькой резне, которая покончила с Хартвеллом и Бикфордом.

Бар, как рассказал Сарагуд, был переполнен, десятки мужчин перли туда, пили пиво и закусывали, поливая покрытый опилками грязный пол.

Дверь открылась, и вошел Клод Хэро. В руках у него был обоюдоострый топор дровосека. Он шагнул к стойке и локтями раздвинул себе место. Эгберт Сарагуд стоял слева от него; он заметил, что от Хэро пахло, как от лесного хорька. Бармен принес Хэро большой бокал пива, два яйца вкрутую в миске и солонку соли. Хэро сунул ему двухдолларовую ассигнацию и положил сдачу — доллар восемьдесят пять центов в карман куртки. Он посолил яйца и съел их. Он посолил пиво, выпил его и отрыгнул.

— Снаружи места больше, чем внутри, — сказал Сарагуд, как будто половина жителей в северном Мэне не была все это лето в шорохе от Хэро.

— Ты знаешь, что это правда, — ответил Хэро со своим всегдашним акцентом.

Он заказал себе еще одно пиво, выпил и снова отрыгнул. Разговор в баре продолжался. Некоторые окликали Клода, и Клод кивал и махал им рукой, но не улыбался. Сарагуд сказал, что он выглядел как человек, который наполовину спит. За столом сзади продолжалась игра в покер. Эль-Катук сдавал. Никто не побеспокоился о том, чтобы сказать игрокам, что Клод Хэро в баре… хотя, так как их стол был всего лишь в двадцати футах и так как имя Клода произносилось людьми, знавшими его, не один раз, трудно понять, как они могли продолжать играть, не осознавая смертельной опасности. Но вот что произошло.

После того, как Хэро закончил вторую кружку пива, он попросил извинения у Сарагуда, поднял свой топор и повернулся к столу, где люди Мюллера играли в покер. Затем он начал резню.

Флойд Калдервуд только что налил себе стакан Ржаного виски и ставил назад бутылку, когда подошел Хэро и отрубил руку Калдервуда по запястье. Калдервуд посмотрел на руку и закричал: она все еще держала бутылку, но вдруг оказалась ни к чему не прикреплена, кроме мокрых хрящей и вен. На какой-то момент отрубленная рука даже плотнее сжала бутылку, а потом упала и легла на стол, как мертвый паук. Из запястья хлынула кровь.

В баре кто-то требовал еще пива, и кто-то спросил бармена, которого звали Джонси, красит ли он все еще свои волосы. «Никогда не красил их», — ответил Джонси сварливо: он был тщеславен в отношении своих волос.

— Я встретил проститутку в Макортни, которая сказала, что то, что растет вокруг твоего хера, белое, как снег, — сказал парень.

— Она трепло, — ответил Джонси.

— Спусти портки и дай нам поглядеть, — сказал лесоруб по имени Фолкленд, с которым Эгберт Сарагуд состязался в выпивке до прихода Хэро. Это вызвало общий смех.

Позади них пронзительно кричал Флойд Калдервуд. Несколько человек, прислонившись к стойке, случайно повернулись и увидели, как Клод Хэро погрузил свой топор в голову Тинкера Маккатчесна. Тинкер был крупным мужиком с черной седеющей бородой. Он привстал, по лицу его потекла кровь, затем он опять сел. Хэро вытащил топор из его головы. Тинкер начал снова подниматься, и Хэро ударил топором сбоку, погружая его в затылок. Он издал звук, как сказал Сарагуд, как будто тюк белья упал на пол. Тинкер плюхнулся на стол, карты веером посыпались у него из рук.

Остальные игроки заорали. Калдервуд, все еще пронзительно вопя, пытался поднять правую руку левой, его кровь вытекала из обрубка запястья непрерывным потоком. У Стагли Греньера было то, что Сарагуд назвал «пугачом» (означающим пистолет в кобуре под мышкой), и он тянулся за ним абсолютно безуспешно. Эдди Кинг пытался встать и упал прямо со стула на спину. Перед тем, как он смог встать, Хэро встал над ним, расставив ноги, и занес топор над его головой. Кинг закричал и сжал руки в умоляющем жесте.

— Пожалуйста, Клод, я только что женился в прошлом месяце! — вскричал Кинг.