Оно

– Спасибо Господу за маленькую услугу, – пробормотал Ричи. Он подтолкнул Эдди. – Идем.

– Я не знаю, сколько я смогу с одной рукой, – сказал Эдди оправдываясь.

– Ну, так или иначе, пошли, – сказал Ричи, и Эдди снова пополз. Билл, изможденный и измученный, ждал их в шахте канализации, где три трубы выстроились в ряд, как линзы на мертвом светофоре.

Здесь было достаточно места, чтобы стоять.

– Вон там, – сказал Билл. – Ккрисс. И Бббелч.

Они посмотрели. Беверли застонала, и Бен положил на нее руку. Скелет Белча Хаггинса, одетого в сгнившие тряпки, казался более или менее нетронутым. То, что осталось от Виктора, было без головы. Билл посмотрел в глубь ствола и увидел оскаленный череп.

Он был там, – останки его. Это нам специально оставили парни,подумал Билл и содрогнулся.

Эта часть канализации уже не использовалась. Ричи гадал, почему здесь довольно чисто. Установка по очистке сточных вод была демонтирована. Когда-то, когда они все были заняты тем, что учились бриться, водить машину" курить, трахаться потихоньку, всей этой милой ерунде, была образована комиссия по защите окружающей среды, и она запретила сброс сточных вод в реки и каналы. Поэтому эта часть канализационной системы просто развалилась, и вместе с ней развалились тела Виктора Крисса и Белча Хаггинса. Как дикие мальчики Питера Пэна, Виктор и Белч так и не выросли. Здесь лежали скелеты двух мальчишек в рваных остатках футболок и джинсов, которые сгнили до тряпок. Искореженный ксилофон грудной клетки Крисса оброс мхом, мох был и на орле пряжки его военного ремня.

– Их схватил монстр, – тихо сказал Бен. – Вы помните? Мы слышали, как это случилось.

– Одра ммертва, – голос Билла был механическим. – Я это знаю.

– Ты ничего такого не знаешь! – сказала Беверли с такой яростью, что Билл смутился и посмотрел на нее. – Все, что ты знаешь наверняка, это что много других людей погибло и многие из них дети. – Она подошла к нему и встала перед ним, подбоченясь. Руки и лицо ее были запачканы грязью, волосы растрепались и были неопрятны. Ричи подумал, что она выглядит совершенно великолепно. – И ты знаешь, кто сделал это.

– Мнне нникогда нне ннадо ббыло гговорить, ккуда я ссобираюсь, – сказал Билл. – Зачем я сделал это? Зачем я...

Ее руки взвились и схватили его за рубашку. В изумлении Ричи смотрел, как она трясет его.

– Все! Ты знаешь за чем мы пришли! Мы поклялись, и мы сделаем это! Ты понимаешь меня, Билл? Если она мертва, она мертва.., но Оно нет! Теперь ты нужен нам. Ты понимаешь это? Ты нужен нам! – теперь она кричала. – Поэтому ты встанешь ради нас! Ты встанешь ради нас, как раньше, иначе никто из нас не выберется отсюда!

Он долго, без слов, смотрел на нее, и Ричи начал думать: Давай, Большой Билл. Давай, давай...

Билл обвел их всех взглядом и кивнул.

– Эээдци?

– Я здесь, Билл.

– Тты еще ппомнишь, ккакая ттруба? Эдди показал за Виктором и сказал:

– Та. Кажется довольно маленькой, да? Билл снова кивнул.

– Ты сможешь это сделать? С ттвоей ссломанной ррукой?

– Для тебя смогу, Билл!

Билл улыбнулся самой безрадостной, самой ужасной улыбкой, которую Ричи когда-либо видел.

– Введи нас ттуда, Ээдди. Ддавайте ссделаем это.

5

В туннелях, 4.55

Когда Билл полз, он напоминал себе о выходе в конце этой трубы, но все-таки он его удивил. Один миг его руки нащупывали покрытую коркой поверхность старой трубы в следующий момент он схватился за воздух. Его понесло вперед, и он покатился инстинктивно, упав на плечо со страшным хрустом.

– Ооосторожно! – услышал он свой крик. – Здесь ввыход. Эээдди!

– Сюда! – размахивающая рука Эдди ударилась о лоб Билла. – Помоги мне выбраться!

Билл обхватил Эдди и поднял его, стараясь не повредить его больную руку. Следующим был Бен, затем Бев, затем Ричи.

– У ттебя сспички еесть, Рричи?

– У меня есть, – сказала Беверли. Билл почувствовал прикосновение к своей руке и сжал в ней спички. – Здесь только восемь из десяти, но у Бена больше. Из номера.

Билл спросил:

– Ты их держала под мышкой, Ббев?

– В этот раз нет, – сказала она и обвила его руками в темноте. Он крепко сжал ее, глаза у него были закрыты, пытаясь принять от нее покой и тепло, которые она так сильно хотела ему дать.

Он нежно выпустил ее и чиркнул спичкой. Власть памяти была огромной – они все сразу посмотрели направо. То, что осталось от Патрика Хокстеттера, точнее, от его тела, было все еще там, среди нескольких неуклюжих, распухших предметов, которые могли быть книгами. Единственная по-настоящему узнаваемая вещь – это выступающее полукружие зубов, два-три из них с пломбами.

И что-то рядом. Мерцающий круг, едва видимый в разливающемся свете спички.

Билл потушил спичку и зажег еще одну. Он поднял предмет.

– Обручальное кольцо Одры, – сказал он. Голос его был пустой, невыразительный.

Спичка обожгла ему пальцы, погасла. В темноте он надел кольцо.

– Билл? – сказал Ричи с сомнением. – Имеешь ли ты представление

6

В туннелях, 2.20