Оно: Нерасказанные истории (СИ)

Он убрал шарики обратно в карман. Девушка, конечно, была чудо как хороша, но мальчик хотел к друзьям, хохочущим где — то в развалинах, и к Огоньку, который знал и умел делать множество потрясающих вещей.

Еще раз снисходительно улыбнувшись красивой девушке, мальчик помахал ей рукой и убежал.

— «Контролируем это» — грустно повторила Беверли.

Ну и зачем она окликнула этого шустрого мальчишку, бегущего в развалины Старого Дерри? Неудачники наблюдали за детьми, с которыми играло юное Оно, и даже запомнили несколько особо активных ребят, но что дали им эти знания?

Ничего.

Вот и Беверли не смогла остановить этого ребёнка — её красота привлекла мальчика, он остановился, подошел к ней и они даже поговорили, но мальчик на все её предупреждения о смертельной опасности только снисходительно улыбался.

Зачаровало их Оно, что ли?

Но этот мальчик, да и другие ребята из Нового Дерри не выглядели зачарованными — скорее, это юное Оно было зачаровано ими, раз совсем забросило свои старые «игрушки».

Мальчик даже не сказал ей свое имя.

Что творилось с новым поколением юных деррийцев? После этой странной встречи Бев почувствовала себя взрослой, даже старой, словно все эти перемещения во времени и перевоплощения отняли у неё саму суть детскости, эту безбашенную безумную юность, когда страшный Клоун — убийца из канализации кажется привлекательным и таким же восхитительным и прикольным…как стеклянные шарики.

Неудачники менялись ради Оно, приносили себя в жертву, мучились и изменялись. Эти же дети остались сами собой, независимо от того, сожрал Клоун кого — то из их друзей, или нет.

Майк рассказал о своем опыте разговора с парнишкой, выловленным им как раз после смерти очередной Еды. Мальчик понимал, что ребёнок погиб, он даже знал, что его сожрал Клоун, живущий в развалинах Старого Дерри. Но на вопрос Майка о том, будет ли он теперь осторожнее, парнишка ответил: ” — Меня он не сожрёт.»

А этот мальчик уверен, что они контролируют ситуацию.

Может, эти новые деррийцы и правда справлялись лучше них, Неудачников?

Мы устарели, думала Бев, смотря вслед бегущему навстречу новым приключениям самоуверенному мальчишке. Устарели и стали…скучными. Слишком умными. Слишком опытными. Слишком…ответственными.

То, что Пеннивайз не бросал свои старые «игрушки» — любовь это была, или привычка? Даже Большой Билл был уже не таким авторитетом для юного Оно. Сообразив, что этот странный мальчик любит его без памяти, Пеннивайз научился балансировать на тонкой грани между капризами и обыкновенном использовании его чувств. Старший Денбро, сам того не подозревая, оказался скорее в роли любимой вещи, а не друга, в роли раба, причём раба добровольного, умеющего терпеть любую боль.

Билл Денбро, её первая любовь.

Постоянно находиться рядом с ним было больно — девочка читала его мысли и знала, что Билл любит её. Обожает.

Вот только выбрал он не её.

Беверли вздохнула, фыркнула и разозлилась на саму себя. Ну и что она разнылась? Да, Билл выбрал не её, и даже не свою ослепительно, невозможно прекрасную Одру. Билл выбрал убийцу своего брата. А они, его любимые девочки, были только отражениями его любви к Оно. Белокожие, рыженькие…необычные. Билл слишком правильный для того, чтобы признать очевидную истину — его чувства к юному Оно не братские. Это была любовь — настолько сильная, что только благодаря ей он не сходил с ума и мог ломать в себе невозможное, крушить все барьеры своего нормального человеческого сознания — чтобы любить инопланетное чудовище. И жить для него. Ради него. Во имя его.

Беверли знала, что и Бен знает всё это — о ней самой, о её чувствах к Биллу, о Пеннивайзе. Знает, что она не ревнует Билла к Оно — ей даже жаль было этого иномирного детёныша, оказавшегося в эпицентре таких бушующих страстей.

Знает Бен и то, что она любит его — сильной и чистой любовью настрадавшейся самки, которой самец предложил искупление грехов своего вида. Предложил всё, что может пожелать женщина и что может дать ей мужчина; предложил ей служение во имя её.

Беверли ненавидела Бена за это. Любила и ненавидела.

За то, что он слишком понимал её. За то, что простил бы ей всё — измену, боль, равнодушие, любовь к другому.

За то, что он оставлял ей право выбора.

Не отомстить ли ей всем сразу — Биллу, Бену, Одре…даже Пеннивайзу? Перестать быть «своей девчонкой», сделать юное Оно зависимым от своей нежности и остаться с ним — даже родить…ну…что получится. И сойти с ума.

Какая получится пара: паук — людоед и сумасшедшая валькирия, воспевающая боль и смерть. «Красавица и Чудовище» на новый (деррийский и иномирный) взгляд.

Опять тяжёлые, взрослые мысли. Опять она не сможет летать.

Бен посмотрел на вернувшуюся девочку всё понимающими глазами и Бев разозлило то, что он знает о ней всё — знает каждое движение её души благодаря дару Оно, такому страшному и мучительному для обыкновенных людей.

Беверли сняла платье, небрежно бросив его на пол Логова.

— Иди ко мне, Бен.

Взять её в объятия, сделать только своей. Грубо, насильно — потому что она хочет этого.