Оно: Нерасказанные истории (СИ)

Все эти годы Джорджи просто был. Что-то делал, помогал, не причинял никаких проблем, не мешал. И всегда улыбался, зная, что его солнечная улыбка могла вернуть Биллу хорошее настроение, в какой степени раздражения бы он не находился.

Его младший братик – маленький, наивный, добрый и бестолковый мёртвый братик.

С оторванной рукой, и залитыми дождем открытыми глазами.

Его первая и неумелая версия, созданная юным Оно – мерцающие глаза, острые зубы и осунувшееся, мёртвое личико.

И вторая версия, созданная древним Оно – идеальный младший братик. То же розовое личико, та же добрая, милая улыбка. Версия почти никогда не взрослеющего младшего братика, идеальное создание неземного разума.

Билл снял очки, потому что его душили слезы.

Он оплакивал себя и Джорджи.

Оплакивал жестокий эксперимент, в который его втянуло древнее Оно, используя его боль и желание вернуть брата.

Оплакивал свои воспоминания о том, как он учил Младшего писать – как держал его руку (лапу) своей рукой и помогал вести карандашом по бумаге. Как однажды юное Оно лизнуло его в щеку (Билл тогда перепугался, что это косоглазое чучело его сожрёт) и потерлось своей немаленькой башкой о его, Билла, плечо. И как Оно смотрело – понимающими и знающими глазами, когда Билл приставил к его лбу дуло пистолета.

Оплакивал тот день, когда Джорджи вернулся – когда его маленький братик с радостным криком бросился на шею еще не верящего своим глазам Билла, а юное Оно в последний раз назвало его, Билла, «Старшим» - до Денбро только сейчас дошло, что Пеннивайз с того дня больше никогда так его не называл.

Билл вспомнил, как сильно билось сердце Джорджи, обнимающего его, и как он был счастлив.

Не брат. Это существо не мой брат. Это эксперимент Оно.

Но Билл плакал так, словно кто-то открыл в нем бесконечный источник слез – они лились и лились, и Денбро не мог их остановить.

Да и не хотел.

Никудышный старший брат. Плохой муж. Плохой отец. Плохой человек.

Судьба дала ему еще один шанс, Джорджи вернулся, и за все эти годы не принес ничего, кроме добра. И пользы… в хозяйстве.

Ты не обязан так переживать за тварь, имеющую вид твоего брата, Билли, заметил паскудный голос в его сознании. Тварь убралась и увела Оно – не об этом ли были твои тайные мечты? Так не убивайся же и живи спокойно. Как все, Билли. Как ВСЕ.

- Я тебя ненавижу, Билл Денбро! – заорал Билл, вскочив, и яростно ударив кулаком по столу – с такой силой, что лакированная поверхность стола покрылась трещинами. – Джорджи мой брат, и я не успокоюсь, пока не разыщу его и Младшего. Пошел ты, трусливое дерьмо!

Билл еще раз с яростным криком ударил по столу, и только тут заметил своего сына Джуниора.

Мальчик испуганно смотрел на своего яростно дышащего отца, на его лицо, перекошенное и залитое слезами, и держал за лямку свой школьный рюкзак, который забыл оставить, прибежав на крик.

Его пальцы так сильно сжимали лямку, что позже Билл с трудом разогнул их.

***

В Логове было прохладно и тихо.

Они уже поохотились – Джордж лениво улыбался, глядя на парящие под «потолком» решетки трупы.

Его серебряные глаза мерцали, рука лежала на талии Роберта Грея, и юный Денбро был счастлив.

Пеннивайз тоже был счастлив – он был сыт, и рядом был Джорджи, который перестал, наконец, сердиться на Билла. Юное Оно скучало по Биллу, но о возвращении пока не думало.

Они создали свое Логово в лондонской канализации. Место было уютным, и сеть туннелей, ведущих к Логову, скоро перестали замечать – Пеннивайзу даже не пришлось тратить много сил на подобный морок.

Он даже стал думать, не уснуть ли здесь – и только слово, данное Старшему, удерживало юное Оно от того, чтобы свернуться в клубок в куче натащенных в Логово вещей. Слово… и Джорджи.

С Джорджи было весело и интересно.

Мальчик обнаружил, что человеческий вид, который принимал Грей, как магнит притягивает разного сорта извращенцев, неформалов и подростков.

В самом деле, ну как можно было не заметить на улицах ночного Лондона странно одетого красивого молодого человека, с детским восторгом пялящегося на всё и всех?

То, что слегка косоглазый парень ходил так, будто его только вчера на две ноги поставили, мало кого отпугивало. А вот пухлые губы, голубые глаза и чулки привлекали большинство любителей «особенного».

А уж когда этот загадочный парень, одетый в помесь клоунского костюма с эротическим нижним бельём, надувал губы, любители острых ощущений просто теряли головы.

Причем теряли их в буквальном смысле.

Пеннивайзу даже усилий не нужно было прилагать – люди шли за ним сами, с охотой, болтали что – то про деньги, и совсем не думали о возможной опасности. Оставалось только увести их в укромное место и там поужинать. Или накормить Джорджи, которого все эти восторженные люди очень развлекали.

До юного Оно не сразу дошло, что Еде нравится его внешний вид – тот самый, который древнее Оно считало отвратительным именно из-за внешнего сходства с человеком.