Оно: Нерасказанные истории (СИ)

Увидело, что детеныши развивались и блаженствовали, а люди, терзающие друг друга, практически их и не замечали, ослепленные войнами, сиюминутным удовлетворением своих жалких потребностей и деградировавшие с достойной сожаления скоростью.

Увидело, что армия Его детёнышей стала так же всесильна, как раньше, и что планета Земля отжила свое – и тогда Оно исполнило свою мечту, поглотило слабые Мёртвые Огни детёнышей, собрало сильнейших и напитало Землю страхом, прежде чем Оно разорвали её.

Увидело гибель остывающего Солнца, увидело детёнышей, пожирающих эту нелепую Солнечную систему, и увидело себя – великое и полное смертоносной Силы, Оно мчалось к Черепахе.

Увидело то, как несопротивляющийся Черепаха дал поглотить себя… и как СЛИЛИСЬ Живые и Мёртвые Огни.

Оно стало бессмертным. Голод исчез. Все исчезло.

И Оно поняло, что его величайший триумф будет по сути Его величайшим провалом, потому что Оно осталось в одиночестве – не было более противника, способного противостоять Ему, не было Силы, равной Его силе. Оно было всесильным, могущественным, и одиноким. Сама суть Охотника стала ненужной, Голод превратился в воспоминание – Оно являло Вселенным свой измененный Свет, Оно стало непобедимым и побежденным самим собой.

Сожрать все, что существует? Но Оно более не испытывало Голода. Напитать юные миры ужасом? Но Оно было всесильным, и могло уничтожить мир одной своей мыслью.

И рядом не было Младшего – этой карикатуры на Охотника, этого нелепого детёныша, такого человечного и непредсказуемого. Не было, и больше никогда не будет – потому что он не сопротивлялся, когда Старший открыл пасть, чтобы сожрать его.

Древнее Оно сбросило руку Черепахи с воплем отрицающей ярости. Даже не одиночество всесильного демиурга потрясло Его, даже не отсутствие Голода, даже не неожиданный финал своей Великой Мечты.

Его потрясло отсутствие Его первого детёныша – оказывается, никакие миры и никакое могущество не могло заменить Старшему Младшего. Без него ничто не имело значения.

Даже могущество, которому не было равных.

Черепаха не хотел причинять Оно такую муку – но Он не стал лезть к Оно с насильным утешением или любовью, давая древнему Оно самому решить, что делать.

Искорка Джорджа Денбро трепетала в Нем, тянулась к своему клону, и Черепаха услышал, как все в этом человечном вампире плачет от тоски по своей жизни – не маленького чудовища, а обыкновенного мальчика, младшего брата Билла Денбро.

Джорджи закрыл глаза, когда сияющий силуэт склонился над ним и прикоснулся к его губам. На миг ему стало больно – так больно, словно все его тело взорвалось изнутри миллионами крошечных ядерных взрывов.

А потом Джорджи просто сел в лужу свежей крови и беззвучно заплакал. От счастья. Потому что он снова стал тем солнечным ребенком, который когда – то выбежал под дождь навстречу своей смерти.

Древнее Оно отметило изменения игрушки Младшего, но не придало им значения – мысли Его лихорадочно проносились в голове, сменяя одна другую, и не приносили покоя. В Оно бурлила ярость, древняя ярость существа, не привыкшего к поражениям, и никогда не смиряющегося с ними.

И когда Черепаха снова протянул к нему руку, Оно отшатнулось, рыча и источая гнев, а потом схватило Черепаху, в ярости забыв, насколько его противник сильнее и могущественнее.

Но Черепаха не сопротивлялся – и гнев Оно стих, когда Он увидел то, что Черепаха стремился показать Ему, когда протянул руку во второй раз.

Они плыли рядом, как равные – Жизнь и Смерть. Они сияли и отражали Свет друг – друга, Мертвые Огни сливали свой свет с Живыми и это было прекрасно – две сущности равной силы, два творца, а не врага.

Оно отпустило Черепаху, ошеломленное простой истиной – Его мечта действительно может осуществиться, если немного измениться Самому, не теряя своей сути. Стать равными, творить вместе – Мёртвыми и Живыми Огнями, поражая своим могуществом миры и Вселенные, и продолжать делать это бесконечно – это ли не интереснее полного уничтожения всего?

Оно впервые посмотрело на Черепаху, как на равного себе. Пока еще не друга, но уже и не врага. И почувствовало, что такого Его – не разрушителя всего, а разумно сеящего смерть тем, кто ждет её – Младший принял бы охотнее, чем безжалостного убийцу без эмоций, ублажающего свой Голод. И впервые задумалось о том, что Земля все же изменила Его, и что спешить с её уничтожением необязательно.

Ведь на Земле было еще много, очень много неизведанного.

Черепаха вернулся в панцирь и неспешно поплыл по своему бесконечному пути, зная, что мысли и сны об Оно более не будут мучить Его.

***

Вернувшись в Логово с Охоты, Младший замер, увидев Старшего. Древнее Оно выглядело ошарашенным, но довольным – и появилось в нем что-то, чему юное Оно не могло дать название, не являясь человеком. Старший… изменился.

Юный Пеннивайз понял только, что Старший никогда не сожрет его, что бы ни случилось.