Оно: всё впереди (СИ)

Шарлота уже направлялась к машине. Шёл дождь, и она вовремя забрала свой зонтик.

— Постой! Подожди! — окликнул её Пеннивайз. Он уже весь мокрый подбежал к ней, тяжело дыша. Волосы прилипли ко лбу, закрывая один глаз. Одежда тоже потемнела от воды, но его это не особо волновало.

— Роберт, ты же промокнешь! — она подвинула зонт так, чтобы он закрывал их обоих.

— Я... я подумал над твоим предложением.

— Подумал? И... что ты скажешь?

Лицо клоуна приблизилось к её лицу практически вплотную. У девушки на щеках выступил румянец, выдававший смущение. Пеннивайз же ничего кроме усталости не испытывал.

— Я еду. Прошу, отвези меня в Чикаго.

— Ты серьезно? А как же... — она посмотрела в сторону магазина.

— С девочкой я разберусь. Когда мы можем выдвигаться?

— Да хоть... завтра, — как то неуверенно выпалила Фостер. Монстр взял ее холодными руками за плечи. Она слегка вздрогнула, не ожидая такого контакта.

— Завтра. В два часа. На Джексон-стрит, — с этими словами он развернулся и побежал обратно, оставив девушку стоять у машины под зонтом.

Пеннивайз вошёл в магазин, стряхивая с себя лишнюю воду.

— Ты куда так рванул? — удивленно спросил Стен.

— Надо поговорить, — проигнорировал вопрос клоун и сев на стул, провёл рукой по мокрому лбу. На ладони остался чёрный след. — Эм. Что за? — он встал и направился в туалет. Неудачники закрыли лица руками, понимая, что их маленькая шалость будет раскрыта. — ДЕТИИИИИ!!! — донёсся злобный рык из санузла. ***

Ночь снова опустилась на Дерри. Это вообще крайне необычное время суток. Словно другой мир. Ночью люди уже не те, что были при свете солнца. Их сердца открываются для чего-то сокровенного, загадочного. Никто не осмелится судить вас в сумраке, где вы можете творить всё, что захотите. Ведь никто не знает, о чем думают люди по ночам. Когда они одни.

Эдди лежал на полу своей комнаты и пытался оторвать тушку от земли, делая своеобразные отжимания. Получалось криво и несуразно. Мальчик понимал это, но что-то загадочное шептало ему на ухо «делай, сейчас тебя никто не осудит».

На другом конце квартала под одеялом Ричи разглядывал взрослые журналы, которые воровал у отца, пока тот не видит. Он аккуратно переворачивал каждую страницу, внимательно рассматривая тела юных девушек. Кто-то мог бы сказать, что это в некой форме извращение, но для тринадцатилетнего Тойзера это был его тайный период взросления.