Оно: всё впереди (СИ)

— В магазин. Так что, собирай чемоданы. Через два часа выдвигаемся. – ухмыльнулся он, не оборачиваясь. В горле девочки встрял ком. Всего два часа. Этого не хватит до приезда Пеннивайза. Даже до вечера недотянуть. И Марш это понимала. Она села на холодный асфальт, смотря вслед Бобу, который спускался вниз по Джексон стрит.

Холодный ветер нёс последние сухие листья, некогда висевшие на деверьях. Осень практически кончилась, уступая место крайне неприятной зиме, которая окутывала Дерри на целых три месяца. Только снега не хватало. Впрочем, и до него не много осталось. Улица была пуста. Словно, город вымер. Джорджи так и не вышел из дома. Видимо, отвращение к новому «соседу» перебороло любопытство. И Марш ничуть его за это не осуждала.

— Он стукнул кулаком об стол, крича, что призрак вновь пришёл. – тихо шептала про себя девочка. Тут сзади послышался звон колокольчика. Такой был на новом велосипеде Майка, которым он предупреждал пешеходов о своём присутствии. Марш вскочила с земли и обернувшись, увидела едущих к ней навстречу друзей.

— Беверли! – Бен вырвался вперёд и остановился рядом с подругой. Внутри стало как-то теплее.

— Вы где были?? Боб ушёл в магазин за домкратом!

— Не страшно! – спрыгнул с велика Стена Тойзер. — Думаю на ближайшие восемь кварталов, он не найдёт подходящего магазина.

— О чем это ты? – не поняла девочка.

— Мы объехали город и поменяли все таблички магазинов с «открыто» на «закрыто». – гордо сказал Каспбрак. — Моя идея, кстати.

— П-п-прости, что не предупредили. – виновато опустил глаза Билл. — Мы предвидели, что он зах-х-хочет купить домкрат.

— Маленькие гении. – улыбнулась девочка. — Осталось часов восемь, примерно до возвращения Пеннивайза.

— Мда. Всего то... – закатил глаза еврей. ***

Красная машина двигалась по пустой дороге. Солнце уже начало садиться за горизонт. С двух сторон распластался густой сосновый лес, словно поневоле заставляя двигаться только в одном направлении. Было тихо. Очень тихо. Радио не играло, а журналистка молча сжимала руль. За три часа пути она так и не сказала ни слова. Но Пеннивайза это не особо волновало. Ему нравилось молчание девушки. Быть может, она вообще не затронет тему письма и не станет возвращаться к ней никогда.