Он принялся рассказывать, сбиваясь, повторяясь, поправляя самого себя. Слушатели остались недовольны развязкой, тем не менее пьеса была принята театром и репетиции ее начались. Бальзак выговорил себе весь сбор с первых трех представлений и, еще не дописав пятого акта, уже по своему обыкновению строил самые фантастические расчеты. На первое представление он хотел пускать только отборную публику: в партер – кавалеров ордена Св. Людовика; в оркестр – пэров Франции; в ложи 1-го яруса – посланников и дипломатический корпус; во 2-й ярус – депутатов и высших сановников государства; в 3-й – денежную аристократию; в 4-й – богатую буржуазию.
«Скажите всем вашим русским, – пишет он одной своей знакомой русской барыне, – что мне нужны имена и адреса с их личной и письменной рекомендацией для их друзей-мужчин, которые захотят иметь места в оркестре. Ко мне являются по пятидесяти человек в день под ложными именами и не говорят своего адреса, это всё враги, желающие провалить пьесу».