Оноре де Бальзак

Тринадцатого марта под проливным дождем въезжает в старинный город дожей. Останавливается в поистине королевском номере, но находит Венецию мрачной и тревожной. «Позвольте мне быть откровенным, – делится он с Кларой Маффеи, – и, если хотите, никому не показывайте это письмо. Должен признаться, безо всякого чванства и пренебрежения, что Венеция не произвела на меня того впечатления, что я ожидал… Дождь набросил на Венецию серый плащ, который, может быть, и должен был казаться поэтичным для этого города, что буквально трещит по швам и с каждым часом все глубже погружается в могилу, но для парижанина, который большую часть года наслаждается туманами и дождями, все это показалось малопривлекательным». И галантно добавляет: «Я отдал бы Венецию за хороший вечер, час наслаждения, четверть часа, проведенные рядом с вами, ведь воображению под силу создать хоть тысячу Венеций, но ни одну хорошенькую женщину, ни наслаждение, ни страсть». Его разочаровали даже гондолы, впрочем, исключительно потому, что он был один: «Признаюсь, я был в отчаянии, что со мной нет дамы, занимающей все мои мысли, ведь, должно быть, огромное удовольствие скользить в гондоле, болтать, смеяться, покачиваясь на волнах». Дамой, занимающей все его мысли, была в данном случае не Ганская, не Гидобони-Висконти, не Луиза. Только Клара Маффеи интересовала его теперь, хотя рассчитывать было не на что, в лучшем случае на кокетство и слова. Но ему нравится любить. Красивое лицо, нежный взгляд, грациозный жест – и он уже увлечен. Вышло солнце, Венеция заблистала: «Я полностью переменил свое мнение о прекрасной Венеции, которую считаю достойной своего имени», – заявляет Бальзак.

Воспрянув духом, он добивается от барона Гальваньи согласия на предполагаемую сделку. Дело сделано, Оноре снова в Милане. Через неделю решает вернуться во Францию через Геную, он давно мечтал увидеть Итальянскую Ривьеру. В городе опасаются эпидемии холеры, и по приезде писатель на карантине проводит восемь дней в больнице, «недостойной служить и тюрьмой для разбойников». Там он знакомится с генуэзским негоциантом Джузеппе Пецци, который рассказывает ему о заброшенных серебряных рудниках Сардинии. По мнению Пецци, возобновление работы шахт сулит немалую прибыль. Бальзак встрепенулся. Разве это не решение всех его финансовых проблем? Загребать серебро лопатой! Вот что ему нужно! Обещает по возвращении во Францию поговорить с Карро, который окончил Политехническую школу и должен знать, насколько справедлива эта информация. Конечно, разумно было бы отправиться прямо на Сардинию и поговорить с местными жителями. Но, пережив карантин, Оноре предпочитает увидеть Ливорно, потом Флоренцию, где, как прилежный турист, обходит все достопримечательности, замирает от восхищения перед гробницей Лоренцо Медичи работы Микеланджело, восторгается картинами Рафаэля и сожалеет, что Уффици удалось осмотреть лишь на бегу. «Во Флоренции надо провести несколько месяцев, у меня же было только два часа», – пишет он Ганской, пытаясь уверить ее, что поехал в Италию исключительно ради того, чтобы увидеть страну, которую графиня так любит. Из Флоренции путь лежит в Болонью, где его ждет встреча с Россини, обосновавшимся здесь со своей любовницей Олимпией Пелисье. Потом снова Милан и прощание с многочисленными друзьями, обворожительной Кларой Маффеи. Генеральный консул, барон Этьен Денуа выдает паспорт «господину де Бальзаку, Оноре, домовладельцу. Приметы: „Рост 1 м 68, волосы черные, глаза черные, лоб высокий, нос приплюснутый, лицо широкое“. Его ожидает засыпанный снегом перевал Сен-Готард, температура – минус двадцать пять: „Не были видны ни мосты над горными реками, ни сами реки. Несмотря на одиннадцать сопровождающих, я много раз мог погибнуть“».