Онтологические мотивы

в припадке дури в приступе тоски
он принялся сортировать носки
непарные препоручая предку
по женской линии сиречь в пизду
и два вдобавок в пепельную клетку
совпали но не нравились ему

закончив эти грустные труды

он вскипятил количество воды
примерное на миг застрял в сортире
там презабавный в зеркале урод
и как герой перова на картине
стал пить свой чай покуда не умрет

стояла ночь в одном ее конце

ему сатурн подвесили в кольце
а на другом нарисовали землю
с пронзенной мошкой на карандаше
с ним стало быть но с неизвестной целью
желанья нет отгадывать уже

устав над кружкой горе горевать

он снес носки в комод и лег в кровать
в окне напротив допоздна не гасло
там годовой морочили отчет
он все не умирал но было ясно
что интервал отсрочки истечет

«когда не станет нас наступит лес…»

когда не станет нас наступит лес
все эти звери спустятся с небес
искать забытый воздух слушать запах
всей осени распутывать следы
друг друга и подолгу у воды
стоять урча на бархатистых лапах

потом зима с авророй и пургой

я даже знаю в ком сезон-другой
воспоминанье будет шевелиться
но в вечности часы бегут скорей
без боли из сознания зверей
исчезнут человеческие лица

однажды вся земля была у нас

но человек обуглившись угас
а зверь горит все ярче он собака
лиса и слон он иногда затих
но возвратится быть одним из них
и хорошо бы но нельзя однако

Репетитор

у них в квартире душно пахло супом
порой с уклоном к жареной хамсе
бог отдохнул на этом мишке глупом
хотя он с детства был еврей как все

и я по материнскому призыву

хотя досуг иной предпочитал
жевал с ним в детстве алгебры резину
что складывал а что и вычитал

он алгебры не одолел ухаба

и в техникум вечерний угодил
в три топора хамса благоухала
в загривок мне когда я уходил

он стал плохим и подбирал окурки

он с урками сошелся у ларька
но из евреев никакие урки
там не лас-вегас все-таки пока

потом у них была на дамбе драка

его сдала без трепета братва
но через год вернулся и от рака
за шесть недель скончался в двадцать два

он снится мне теперь и между нами

вода неисчислимая течет
печально быть счастливым временами
как будто за чужой заочно счет

и если взгляд попятный поднимаю

на потное с геранями окно
весь запах заново и понимаю
что репетитор из меня говно

«нетрудно умереть я умирал…»