ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев)

А командующий войсками ООН в Анголе был зимбабвиец, весь очень важный из себя генерал, который тоже португальского языка не знал и не утруждал себя его изучением. А у этого генерала был адъютант — майор-замбиец, с которым у нас сложились хорошие отношения. Так этот адъютант мне несколько раз звонил, просил помочь, потому что приходили унитовские генералы, или просто представители местной стороны.

Хорошо помню одного генерала унитовского, тоже очень важного. Поскольку тогда было уже замирение, их планировали ввести в состав ФАПЛА, — была такая программа (название не припоминаю). Уже не помню, по какому вопросу приходил этот генерал, только я всё это дело переводил, минут сорок шёл разговор, а когда мы уже выходили, этот генерал спросил меня, кто я такой и откуда, и откуда у меня такое хорошее знание португальского языка. Я ответил, что военный переводчик и здесь уже служил. Он спросил, где служил, слово за слово, и когда он услышал, что служил я в Куито-Куанавале, то очень обрадовался — оказалось, что мы фактически друг против друга там воевали. А потом он говорит: ну, слава Богу, сейчас уже мир будем строить, и спасибо за то, что снова приехали нам помогать создавать новую Анголу. Интересная беседа состоялась. Долго жал мне руку, сказал, что если вдруг чего, мол, «если будут обижать, обращайся, никаких проблем не будет».

Были и неприятные моменты, связанные со встречами с унитовцами. Когда прилетели на унитовский аэродром. Случилось это так. Шли мы на посадку…не на Уамбо, а на Андуло. Моя задача, как бортпереводчика, была наладить связь с вышкой, чтобы нам разрешили посадку. В Луанде нам дали частоты, я связывался, связывался — никто не отвечает! Я говорил и по-английски, и по-португальски — бесполезно! В итоге, командир принял решение, что сами заходим и садимся. И когда мы сами зашли и сели, прибежало несколько человек, местных, с автоматами, и один из них орал по-английски, что-то типа — долбаные русские, вечно они все делают по-своему, и все такое прочее. У всех у них были, конечно, весьма свирепые рожи, честно скажу. Ну, я все это выслушал, потом стал объяснять, что нам дали частоты, взял бумажку с этими частотами у летчиков, показал им. Те в ответ — да эти частоты не используются уже несколько месяцев! Я — но нам-то их дали в штабе ООН в Луанде, мы-то по приказу летим, мы люди подневольные! В конце концов, подошёл какой-то с виду неприметный человек, причём одетый не в форму, а вообще, чёрт знает во что, что-то им рявкнул на местном «мумба-юмба». Они тут же прекратили орать и смылись. А он подошёл как-то сбоку ко мне и спросил, может ли он полететь на нашем вертолёте. Естественно, я спросил его, кто он такой. В ответ услышал, что он — подполковник УНИТА. Тогда мне стало понятно, почему те горлопаны так быстро ретировались. Само собой мы его подвезли, «чего ж не порадеть хорошему человеку».

Естественно, задача наша как переводчиков была — по возможности, подобные конфликты гасить.

♦ Отношения с гражданским населением Анголы как у вас складывались?

Как с гражданским населением (улыбается)! Приезжаешь на базар — когда я уже в Уиже служил, во второй приезд — вступаешь в разговор, в магазине то же самое. Враждебного отношения мы не замечали. Ездили по городу, решали вопросы, эксцессов не было.

Когда я в 1996 году только прибыл в Анголу, меня сначала определили на службу в Лубанго, где находился штаб нашего отряда. Это было что-то вроде стажировки — чтобы я понял, что это за работа такая, офицер по связи и взаимодействию. Я пробыл там месяц с небольшим, вроде как проявил себя с положительной стороны, и меня отправили в Луанду.

В Лубанго тоже не было никаких особых проблем в общении. Более того, иногда приходилось выступать арбитром в конфликтах местной стороны, когда «кто-то на кого-то наехал». Было один раз такое, что наши на кого-то наехали — в буквальном смысле, наша российская машина сбила местного ангольца. Прибежал здоровеннейший нигериец из военной полиции ООН, тут же встал на нашу сторону, начал трясти за шиворот этого местного, быстренько выяснил, что тот был пьян и сам вывалился на дорогу. А потом и говорит мне: «Ни в коем случае не поддавайтесь на подобные провокации. Он может специально выскочить на дорогу, прямо перед самой машиной, чтобы потом с вас денежку содрать, якобы на лечение!» Мы с этим нигерийцем очень быстро подружились. Потом его уже перевели в Луанду — я его встретил, когда сам там оказался, он уже сидел в офисе военной полиции.