ООО «Кремль». Трест, который лопнет

И судорожные попытки решить нерешаемые проблемы в ряде регионов и порождают Министерство по Дальнему Востоку или вот теперь – по Северному Кавказу. Если присовокупить сюда Министерство Крыма и полный паралич института полпредов, станет очевидным, что внутри России зреет несколько несостоявшихся государств, жертв пространственного недоразвития.

Согласно концепции Натальи Зубаревич, явным образом на наших пространствах присутствуют четыре России – крупные и крупнейшие города, менее крупные и средние, сельские поселения и малые города, Северный Кавказ. А если вы поговорите с другим исследователем – Симоном Кордонским, он разложит вам Россию на гораздо более мелкий пазл, каждая частица которого живет и кормится на свой лад.

Так что помимо внешнеполитических уроков заранее несостоявшиеся государства преподают России и уроки внутриполитические. России бы сосредоточиться по-настоящему и заняться собой внутри собственных границ, а она, напротив, разбрасывается: так беспокойно спящему больному, откидывающему одеяло, необходимо больше пространства, чем обычно.

2014 г.

В тени огромной страны

Начиная поздней осенью 1939 года финскую кампанию, советское руководство само себе поставило задачу закончить войну победоносно и за две недели – совсем как президент РФ, обозначивший в разговоре с Баррозу примерно такие же сроки для гипотетического марша российских войск до матери городов русских.

На эту тему даже есть песня под названием «Принимай нас, Суоми-красавица». Слова Анатолия Д’Актиля, музыка братьев Покрасс: «Много лжи в эти годы наверчено, / Чтоб запутать финляндский народ. / Раскрывайте ж теперь нам доверчиво / Половинки широких ворот! / Ни шутам, ни писакам юродивым / Больше ваших сердец не смутить. / Отнимали не раз вашу родину – / Мы приходим ее возвратить».

Это поэтическая версия специального термина «финляндизация», под которым понимаются попытки большой и чрезмерно активной страны заставить соседнюю страну меньшего размера подчиняться своей воле, тем самым маленькое государство имеет шанс сохранить хотя бы какой-то суверенитет. Правда, надо оговориться, что понятие «финляндизация», как отмечают некоторые наблюдатели, неприменимо или слабоприменимо как раз к Финляндии. Из дальнейшего рассказа станет понятно почему.

Заокеанские супостаты в эпоху глобального противостояния «двух Шапиро» так описывали формулу брежневского «мирного сосуществования»: «То, что мое – мое, а вот что ваше – то подлежит обсуждению (negotiable)». Эта формула годится и для описания политики «финляндизации», которую Сталин и Молотов пытались проводить «по-хорошему» в 1939 году (отдайте нам остров Ханко, кусок Карельского перешейка и еще ряд территорий, а мы вам за это отдадим фрагмент глухих карельских лесов), но, не найдя понимания, перешли к военным действиям.

Правда, то, что получилось со странами Балтии, не прошло с Финляндией, даже в 1944–1947 годах, когда Андрей Жданов пытался управлять финским народом из своей резиденции в Хельсинки, известной под названием «Торни» («Башня»). Теперь там находится изощренный в плане дизайнерских решений одноименный отель, где мне однажды довелось провести беспокойную ночь, правда, дух Жданова, по счастью, так и не явился в портупее и скрипящих сапогах, а также с надушенными «Шипром» усами…

Коммунистический переворот 1948 года в Чехословакии совсем уж сильно напряг финнов, и они сделали все, чтобы не превратиться в сателлит-буфер СССР или часть «пояса безопасности» для Сталина.

Но при этом Финляндия стала нейтральной страной: вступив в свое время в ЕС, так и не присоединилась к НАТО, а жизнерадостный Урхо Кекконен, кстати, в 1940 году выступавший против прекращения боевых действий, умело лавировал между СССР и Европой. (С Советским Союзом он расплачивался широкими жестами доброй воли. Например, подарил дачному поселку Верховного совета СССР «Снегири» настоящую финскую сауну; теперь ее любят посещать Зюганов Г.А. и другие товарищи.)

Так что если это и была «финляндизация» – существование малой страны в тени огромной, – то от нее выиграли скорее финны.

Как писал недавно в The New York Times бывший посол Финляндии в РФ Рене Нюберг, «если вы хотите вывести из себя финна, начните разговор о «финляндизации» (“Finland’s lesson for Ukraine”, Rene Nyberg, The New York Times, Sept. 2, 2014).

Правда, еще весной, до аннексии Крыма, лично Збигнев Бжезинский в другой газете – Financial Times – завел разговор о «финляндизации» Украины, увидев в этой модели идеальную схему поведения Украины по отношению к беспокойному восточному соседу (“Russia needs a ‘Finland option’ for Ukraine”, Zbigniew Brzezinski, Financial Times, February 23, 2014).

Но судя по всему, опция «финляндизации» для России упущена.